— И этим вас травили всё время, да? — кивнул на стену.
— Ты понимаешь, что это? — удивился Тош.
— Ну, что-то для агрессии. И это что-то довольно сильное…
— Этот газ здесь называют «озверин», — вздохнул бывший вожак стаи. — В последнее время они постоянно пытаются нас стравить, но мы держимся… хоть и с большим трудом.
— Держитесь? — удивился я. — Я могу пустить газ внутрь, но уверен, от такой дозировки вы сразу сойдете с ума, — хотя, чего говорить? Даже я, скорее всего, не смогу удержать себя в руках, если вдохну этот газ полной грудью. Дозировка убойная, и мне кажется, что кто-то из надзирателей пытается меня убить. А ведь мы так хорошо общались.
Прошло полчаса, и всё это время давление в вентиляции становилось всё больше. Газ всё никак не кончался, и моему кровавому кирпичику становилось всё труднее. Даже удивительно, сколько они решили его выпустить?
— Такую дозу еще никогда не пускали! — ответил на мой немой вопрос старейшина стаи. — Обычно газ выходит в течение минуты-двух, и всё…
— Вот мне интересно… — задумался я вдруг. — А что, если мы сделаем так?
Быстро нарисовал на кирпичике простую руну, отошел назад на пару шагов, и сформировал несколько магических кругов. После чего со всей силы ударил по кирпичу, и тот с гулом улетел куда-то внутрь стены.
— Что ты сделал, Михаил? — с ужасом проговорил Тотошка, а я лишь пожал плечами.
— Вернул газ туда, откуда он прилетел! — воцарилась тишина, и я заглянул в отверстие в стене. — Интересно, получилось или нет… — в этот момент взвыла сирена, и где-то вдалеке послышались дикие крики. Вот как… Кажется, получилось!
Следующие полчаса мы наслаждались гаммой звуков, доносящихся чуть ли не со всех сторон. Из вентиляции, из коридоров. Всюду были слышны звуки боя, крики, вопли. Выла сирена, звенели тревожные колокола, стражники, то и дело, проносились мимо. А мы сидели и улыбались, как дураки.
На самом деле, я раньше знал немало оборотней. Они бывают самыми разными. Например, некоторых когда-то создали химерологи. Зачастую эти магические твари обладают совсем слабым разумом, и с людьми не имеют практически ничего общего. С такими можно общаться, но лишь с позиции силы. Бывают просто мутанты или обращенные, те, кто стали оборотнями не от рождения, но и без использования целенаправленной магии.
Но эти ребята совсем другие. Они рассказали свою историю, и мне даже стало их немного жаль.
— А чего вы не выбрались, если так переживаете о своей общине? — задал я резонный вопрос, когда они поведали мне свою печальную историю, как они здесь оказались.
— Из греха? Выбраться? — усмехнулся кто-то из них.
— Михаил, ты настолько силен, насколько и странен, — прокряхтел старейшина. — Истинно говорят в племени, настоящая сила бывает лишь у безумцев.
— Да в чем проблема, не понимаю? — возмутился я.
— Ты думаешь, мы не пытались? — как-то уныло проговорил Тош. — Как будто ты сам можешь выбраться отсюда в любой момент.
— Эмм… — поднял я палец, но в последний момент решил не отвечать на этот вопрос.
— Вообще-то, он одолел нас, и сейчас спокойно использует магию, где использовать её невозможно, — метко подметил старейшина, за что я захотел почесать его за ухом. Даже несмотря на то, что сейчас он в облике человека.
— Видите? Мудрость! Она приходит с годами! — похвалил его, а они посмотрели на меня как-то странно. Видимо, надо было рассказать им о своем возрасте, а то звучит как-то странно. Все в этой комнате выглядят значительно старше меня. — Впрочем, ладно. Если я скажу вам, что вы прямо сейчас можете покинуть «Престол Грешника» и отправиться домой? Что вы скажете на это?
— Я скажу, что это бред, а ты безумец! — ответил молодой оборотень.
— А я бы сказал, что мы будем тебе благодарны, и не забудем о твоей помощи до конца наших жизней, — старейшина ответил куда более сдержанно.
— Вы же понимаете, что вашего племени уже может не быть? — прищурился я.
— Нет, они должны были спастись! — воскликнул Тош. — Своей жертвой мы дали им достаточно времени! — он даже зарычал от переполняющих его эмоций.
— Это же бред, Альфа… кхм… то есть, Тош. У него ничего не получится! — молодой оборотень подскочил на ноги.
— Ну да, конечно… — протянул я. — А знаешь? Ты же тут самый смелый, и видишь во всем плохое? Садись, превращайся! С тебя и начнем.
— Если бы я мог превратиться, я бы давно откусил твою глупую голову! — оскалился он, за что сразу же получил от меня звучную затрещину.
— Превращайся давай, балабол!