Мартин еще раз посмотрел на стопку контрактов и тяжело вздохнул.
— Главное, чтобы, когда они вернутся, не начали сводить со мной счеты… — задумчиво проговорил он. — Хотя, у меня будет еще сто пятьдесят лет на подготовку! — оскалился он. И ведь изначально Михаил предлагал контракты на двадцать лет, но Мартин смог уговорить его на побольше. — Ладно, Люпен! Троих нашли, и это довольно сильные ребята, но всё равно птицы не моего полета. Осталось разбавить массовку мелочью.
— Что прикажете делать, сэр? — отозвался слуга.
— Отнеси письмо в Гарменшторм, — протянул он запечатанный конверт.
— А что там? — уточнил Люпен.
— Выпускной в Академии артефакторов. Их там сто человек, и пусть каждый, кто хочет получить сильного учителя, с моей личной рекомендацией, поставит подпись и идет сюда, — ухмыльнулся Мартин. — Надеюсь, сможем собрать хотя бы половину, а потом будем думать, где взять остальных…
Глава 17
Сколько раз я уже видел такое за свою долгую жизнь, и всё равно каждый раз удивляюсь так, словно вижу это впервые. А ведь уже давно понял, что человеческая природа одинакова во всех Мирах. И не изменяется даже в зависимости от развитого мира, всегда одно и то же.
Человек всегда готов обмануть или даже пожертвовать себе подобных ради такой мелочи, как деньги. Есть множество способов заработать честным путем, но для этого придется приложить немало усилий. И потому, когда появляется вариант куда более простого заработка, многие соглашаются, ни капли не переживая о последствиях для других людей. Главное — сохранить свою шкуру, и желательно, чтобы эта шкура была в тепле и уюте. А то, что из-за этого другие могут умереть в страшных муках — не проблема.
Стоит деньгам мелькнуть на горизонте, и такие вещи, как клятвы, обещания и совесть отступают на второй план. А на первом появляется жажда наживы.
И вот сейчас я наблюдаю как раз такой момент. Причем даже мне неприятно видеть такое, хотя меня особо впечатлительным точно не назовешь.
— Дядя… — едва слышно проскулил обмотанный грязными бинтами худощавый пацан. — Ты же лекарь? Появились уже лекарства? — простонал он. — Я не прошу артефакты исцеления. Дайте хотя бы отвар какой-нибудь… Простите, что отвлекаю вас, просто у меня рука очень болит.
Он перепутал меня с местными изуверами. Точнее, как их тут называют — целителями и врачевателями. Думает, что я здесь работаю. Он лежал на грязной тряпке, расстеленной на полу, и не мог даже подняться на ноги. Только тянул ко мне руку, замотанную в промокшие от гноя бинты.
Присел на корточки и влил немного энергии, чтобы боль мгновенно отступила. После чего незаметно для окружающих принялся за лечение, ведь иначе он не доживет до следующего утра. Его просто тут бросили, и оставили умирать, не оказывая никакой помощи.
В этом месте я оказался совершенно случайно, когда в очередной раз гулял по городу и любовался местной древней архитектурой. Но в какой-то момент почувствовал мощнейший запах болезней и смерти. Такое ни с чем не спутаешь, и даже простые люди стараются обходить это здание стороной, подсознательно ощущая весь этот поток энергии. А еще боль… Я чувствую боль, которой переполнено всё вокруг.
Не смог удержаться и решил проследить, откуда доносится этот энергетический аромат, и вскоре вышел к одному довольно крупному зданию, что расположилось на самых окраинах города. А над входом красовалась яркая надпись «лечебница». Но я даже не знаю, насколько надо окосеть, чтобы называть это место подобным словом.
Количеству некротики может позавидовать наш Некрополь, даже при учете того, что там бывала Предвечная. Но у нас некротика куда чище здешней. Если неодаренный заглянет в Некрополь и решит там прогуляться, поглазеть на некротические руны, он получит некоторую дозу энергии смерти. Да, ему станет плохо, но, скорее всего, он выживет. Если его не засекут костяные стражи, разумеется. Тогда как рядом с этим местом можно получить даже проклятие, настолько сильно здесь загрязнено пространство вокруг.
Само здание было серого цвета, и больше похоже на тюрьму. Обшарпанные стены, мелкие окошки под самым потолком, и стоны, доносящиеся изнутри. В целом, такое бывает, когда больницы переполняются, да и не обязаны они выглядеть красиво со стороны. Главное — это чистота внутри, ухоженные палаты, идеально сверкающий пол. Моя лечебница тоже чем-то напоминает тюрьму или крепость снаружи, это нормально.
Вот только внутри это здание еще более страшное, чем снаружи. Под потолком черная плесень, что живет по углам уже годами и распространяет свои ядовитые споры на всех вокруг. Больные лежат даже при входе, не в силах перебраться в палаты. В которых, кстати, тоже не убирались уже долгие годы, оттого стены, пол и потолок источают ужасный смрад. Здесь поможет только огонь! Причем сжечь надо не только вонь, но и работников этого заведения.
А ведь, в основном, здесь лечились те, кто пострадал во время сражений. Сюда привозят раненых бойцов прямо с передовой, но также размещают и обычных больных, у кого нет денег на лечение у частных специалистов. Прошел дальше по коридору и поднялся по лестнице на второй этаж. Там что-то вроде реанимационного отделения для особо тяжелых случаев. И тут, по идее, должны оказывать помощь тем, кому не смогли помочь в других местах.
Я не просто бродил по коридорам. Иногда наблюдал за работой местных изуверов, следил за состоянием больных после их лечения. Даже пару раз смог поговорить с ранеными бойцами и узнать, что это за лечебница такая.
Оказалось всё предельно просто. На создание этого места было выделено немало денег, и по задумке прежнего короля лечебница должна была стать центром оказания медицинской помощи всем нуждающимся. Причем совершенно бесплатно, ведь все расходы на содержание этой богадельни взяла на себя казна королевства. И до сих пор оттуда регулярно выделяются средства на лечебные артефакты, реагенты для целебных отваров, и на довольствие первоклассных лекарей и прочих специалистов.
Деньги выделяются регулярно, но при этом я заметил одну странность. После приема у целителя или применения лечебного артефакта состояние больных не меняется совершенно никак. Нет, спасибо, что хоть хуже не становится, но всё равно выглядит некрасиво.
Вместо дорогостоящих зелий тут используется подкрашенная вода, вместо артефактов — обычные палочки, кольца или медальоны, без малейшего намека на энергию внутри них.
А ведь я уверен, что по бумагам и отчетам наверх здесь тратятся тысячи золотых монет ежедневно. Вопрос только, на что они тратятся… Хотя, с этим вопросов нет. Они уходят в карманы заведующего и его свиты, а также аккуратно расфасовываются по мешочкам и отправляются проверяющим с доставкой на дом.
И я, как лекарь, попросту не мог пройти мимо. Столько боли, столько смерти и болезней. Лечебница буквально заставила меня заглянуть сюда и увидеть своими глазами, что тут творится. Свыше двух тысяч страдающих, немощных больных просто брошены на произвол судьбы, а кто-то зарабатывает на этом деньги и думает, будто бы за это не последует никакого наказания.
Ладно, с этим разберемся чуть позже. Зашел в одну из многочисленных палат, где людей было куда больше, чем свободного места, и снова помотал головой.
— Лекарь… Прошу… — простонала покрытая гнойниками женщина. — Прошу вас…
Да, положить больную с настолько заразной болезнью вместе с ранеными солдатами — это откровенное убийство, причем массовое! Нет, так дело дальше не пойдет. Эта женщина уже практически мертва, но ее соседи по палате уже успели заразиться, и теперь в течение недели эта палата будет полностью свободна. Сюда принесут новых раненых, их ослабленные организмы сразу подхватят споры бактерии, раны начнут гноиться, и так по кругу.