— Вот это спорт, я понимаю! — он чуть слезу не пустил. — Видал, Бобик? — одной из правых рук Нур-галл погладил некропса, отчего тот заурчал. Мало кто гладит этих смертоносных монстров, хотя они тоже требуют ласки. И Нурик в этом им никогда не откажет.
— А ты не думал присоединиться к ним? — Черномор присел рядом.
— Ой, да куда мне, — махнул левыми руками Нур-галл. — Я всего лишь Защитник… Куда мне до великих спортивных единоборств? К этому нужен талант, а я в этом плане бездарность, — грустно вздохнул он.
— Странно слышать это от самого сильного жителя графства, — пробурчал старик, а Нур-галл рассмеялся.
— Вот же старый! Ахах! — Нур похлопал Черномора правыми руками по плечу. — Ты, наверное, с шутками на трибунах выступаешь? Скажи хоть, когда, я точно приду! Я… и самый сильный! — он рассмеялся так, что из глаз брызнули слезы. Тогда как Черномор даже растерялся от такой реакции.
— А кто тогда сильнее тебя? Я видел, как ты танковые снаряды останавливаешь, — воевода дождался, когда Защитник успокоится.
— Ой, да там много ума не надо. Я ведь не руками, а щитами их останавливал, — он помотал головой, и поняв, что Черномор не шутит, вздохнул. — Эх, старик… В этом графстве есть человек, а может и существо такой силы, что я даже боюсь представить его могущество.
— Это кто? — Черномор подумал о некроманте, очень уж странный тот старик.
— Тот, кто меня освободил, — пожал плечами Нур-галл.
— Хех, — усмехнулся старик. — Граф у нас мощный, да. Но я сомневаюсь, что он сравнится с твоей силой.
— Вот и зря сомневаешься, — помотал головой тот. — Я даже не представляю, сколько сотен лет меня накачивали эманациями темной злой энергии. Ломали разум, заполняли всё пространство этой дрянью, и это должно было ввести меня в бешенство. А он за короткое время своей силой просто уничтожил эти эманации, и всё! — развел он руками. — Причем, я был уверен, что это невозможно. Мог лишь сопротивляться, и то, постепенно терял себя. — Нур-галл посмотрел Черномору в глаза и лицо его вмиг стало серьезным. — Я испробовал эту тьму на себе. Не того ты называешь самым сильным.
После этих слов старик в очередной раз задумался над тем, кто же этот новый глава Рода. Нет, Черномор давно понял, что с ним не все так чисто, и это явно непростой человек. А то и не человек вовсе. Но об этом говорило лишь подсознание, тогда как разум старался быть объективным, и всячески отрицал мысли о том, чего не может быть в природе.
— Ладно, — буркнул Черномор. — Как тебе у нас, кстати?
— Да пока еще не понял, — улыбнулся Защитник. — Но пока всё нравится. Хотя, в любом случае, нравится мне или нет, я здесь останусь. Мне попросту некуда деваться. Не знаю, как сюда попал тот амулет, но Михаэль…
— Михаил, — поправил его Черномор.
— Да неважно. Он рассказал о сопряженном мире, об этом. И у нас родилась версия, что с момента моего заточения могло пройти хоть пять тысяч лет. А если это так, то мне и возвращаться уже некуда, — грустно вздохнул Нур-галл, но вскоре на его лице снова появилась счастливая улыбка. — Ладно, старый, отходи давай. Мой любимый белобрысый чёрт вышел, сейчас покажет, как надо правильно ломать! — затем подскочил с лавки и, раскинув руки, начал скандировать имя бойца. Правда, имя это он дал ему сам. — Чёрт! Чёрт! Чёрт!
— Вообще-то, это сержант Гудинин, — попытался поправить Защитника Черномор, но тот лишь махнул одной из рук.
— Да неважно! — тем временем начался спарринг, и Гудинин действительно быстро начал одерживать победу в борьбе. — Ой, как ломает! Ну, призёр! Чемпион! Вот это спорт! Вот это я понимаю!
***
Черномор чего-то там хотел добиться от Нур-галла, а я сижу на балконе замка и наблюдаю за ними. Подслушивать не стал, в любом случае, их разговор не особо мне интересен. Хотя было любопытно смотреть за тем, как Защитник искренне болеет за тренирующихся гвардейцев.
Честно говоря, немного не так я представлял себе чудовище из амулета. А сколько в нем было силы тьмы… Сейчас же передо мной простой парень, словно вышедший со страниц истории о древнем Риме или Греции. Очень любит спорт и радуется, что у нас он тоже в чести. Надо будет что-то придумать с его руками, а то держать все время в замке его не выйдет. Любая тайна, рано или поздно, будет раскрыта. И если свою силу я пока еще могу скрывать, то четыре руки — есть четыре руки. От этого никуда не деться, и это сможет увидеть любой прохожий невооруженным глазом.