В тот же миг ее осенило: вот почему ей не хотелось говорить на эту тему!
— Не понимаю, что вы имеете в виду.
— Прекрасно понимаете.
И Брук не выдержала. Послав к дьяволу все их договоры и соглашения, она очертя голову ринулась в бой.
— Какого черта вы морочите мне голову, если вам и так все известно? — вскричала она. — Вот и расспрашивайте сами себя, кто ворует ваши деньги, — а меня оставьте в покое!
— Вы были любовниками?
Брук потеряла дар речи. Столь откровенный вопрос застал ее врасплох. Но главное потрясение вызвал не сам вопрос, а та жгучая ревность, что прозвучала в его голосе.
А также вспышка необъяснимой, дурацкой радости, переполнившей грудь после того, как Брук поняла, что ее ревнуют.
Глава 18
Легкий и в то же время выразительный румянец на ее яйце уклончивый взгляд, уклончивые ответы… Да, Алекс мог теперь сказать с полной уверенностью, что Брук Уэлш не из тех женщин, что умеют притворяться. Значит, ему приоткрылась еще одна грань ее характера.
И пока Алекс занимался этими увлекательными наблюдениями, он совершенно неожиданно обнаружил в себе то, о чем и не подозревал до сих пор, — способность ревновать. Сколько ни старался, он так и не смог припомнить случая, когда подобное чувство возникло бы у него по отношению к бывшей жене. Всю жизнь он считал ревность проявлением слабости, бесполезным атавизмом, признаком неуверенности в собственных силах.
Но сейчас ему вдруг захотелось рвать и метать. Наверное, эта примитивная обстановка и близость к природе разбудили в нем дремавшие инстинкты. Он с трудом удержался от того, чтобы не схватить Брук в охапку и не зарычать: «Ты принадлежишь мне и только мне, понятно?»
Представив себе такую картину, Алекс невольно усмехнулся. Да, это был бы отличный способ лишиться Брук раз и навсегда! Уж она-то не стала бы церемониться и мигом отбила бы у него охоту самоутверждаться за ее счет!
Вот она сидит перед ним — напряженная, чуткая, готовая в любую минуту ринуться в бой. А Алекс терялся в догадках, как далеко могла зайти ее связь с этим Кайлом Лотесом. Его распирало от множества вопросов, на которые хотелось немедленно получить ответ.
— Расскажите мне о вашем управляющем, — приказал он. В ответ на его повелительный тон Брук дерзко задрала подбородок и сверкнула глазами.
— Он хорошо справляется со своей работой и считается неплохим начальником. Он привлекателен, общителен; недавно приобрел вишневый «корветт» шестьдесят пятой модели после полной реставрации.
Ее чудесные янтарные глаза смотрели на него открыто и прямо, но Алекс все же успел уловить промелькнувшую в них странную тень.
— Он всегда таскает с собой дезодорант для рта и держит запасной ключ от квартиры в щели над дверным косяком. — Брук на миг отвернулась и посмотрела на озеро, но вскоре продолжила с горькой откровенностью: — Если вам угодно знать размеры его полового члена, то лучше спросите у него самого или у одной из его многочисленных подружек.
— Он вас оскорбил! — выпалил Алекс. Если он и раньше чувствовал смутное предубеждение против этого типа, то отныне он его просто возненавидел.
— Только мою гордость, — грустно покачала головой Брук.
— Каким образом? Брук замялась.
— В какой-то момент мне стало казаться, что я действительно чего-то стою…
— И тут выяснилось, что он встречается с другой?
— Не с другой. С другими.
— Ничего себе!
— Вот именно: «ничего себе»! — Она подняла на Алекса серьезный и грустный взгляд. — Я совершила глупость, когда поддалась на ухаживания Кайла.
— Потому что он ваш босс?
— Да!
Алекс с досадой поморщился, услышав ее резкий, раздраженный голос. Теперь не так-то просто будет преодолеть ее предубеждение против личных отношений с начальством… Но сначала ему требовалось задать еще один, самый важный вопрос:
— Брук… как по-вашему, может Кайл стоять за всем, что творится на фабрике?
— Вы уже знаете, как я к нему отношусь, и все же задали мне этот вопрос? — Она язвительно рассмеялась. — Разве мою оценку можно считать объективной?
— Я полагаюсь на вашу порядочность. — Как это ни сттранно, Алекс действительно на нее полагался. Он не заметил в Брук ни мстительности, ни злопамятности. Да, она обладала крутым нравом и была скора на расправу, но почему-то именно эта внешняя бравада заставляла Алекса считать ее чутким и уязвимым созданием, отчаянно боровшимся с недостатками целого мира.
— Почему?
— Потому что вы вернулись из города, хотя запросто могли бросить меня здесь. Потому что вы не послали Элайю в полицию…
— Когда тебе пригрозят решеткой, не захочешь, а станешь порядочной! — сухо промолвила Брук.
— Но ведь вы могли шепнуть шерифу Снайдеру, что я нахожусь в отеле. Вряд ли он поверил бы в похищение, если бы застукал меня в номере! — Брук смущенно потупилась, но Алекс решительно поднял ее подбородок и заставил смотреть ему прямо в глаза. — Так почему вы меня не выдали?
Она долго молчала, пока наконец не призналась:
— Я… я не знаю…
Остаток дня Брук посвятила уборке, колке дров и починке ветхого сарая на заднем дворе, где еще с незапамятных времен ее отец держал лодку и рыболовные снасти.