Отважиться на такое было непростым делом, так как ее семья, хотя и не богатая, пользовалась заслуженным уважением, а сама она привыкла вращаться в высших кругах Харфордшира. Смерть отца, а незадолго перед этим его неудачные вложения капитала сделали семью если не совсем бедной, то чрезвычайно стесненной в средствах. Поэтому, по мнению тех, кто был хорошо знаком с Трентами, Анкилле, вне всякого сомнения, надлежало освободить старшего брата от бремени подыскивать ей подходящего мужа и заботиться о ее будущем. Однако все сходились на том, что положение ее не безнадежно, хотя ей исполнилось уже двадцать четыре года и она была бесприданницей. Анкилла выглядела миловидной, держалась с достоинством, которое невольно привлекало внимание, а потому ее по праву можно было назвать очаровательной. Она не отличалась особой живостью, но в остроте ума ей отказать было нельзя, как и в умении верно излагать свои мысли. А если по временам мисс Трент казалась излишне сдержанной и несколько холодной, то ее грация и манера держаться обеспечивали ей хороший прием в любом обществе. К сожалению окружающих, она не поощряла своих поклонников на дальнейшие шаги, но все надеялись, что по прошествии четырех лет и в свете малоприятной перспективы остаться старой девой Анкилла станет посговорчивей и не упустит шанса при-пять выгодное предложение.
Именно на это рассчитывала и ее тетка, когда пригласила мисс Трент на целый сезон в Лондон. Леди Трент, искренне привязанная к племяннице, и в самом деле сделала для нее все, что могла. Она познакомила Анкиллу с людьми, принадлежащими к сливкам общества, и даже добилась для нее приема у королевы, но все оказалось тщетно. Девушка и думать не желала о замужестве без любви и до встречи с Идеальным Мужчиной ни разу еще не испытала сердечного трепета.
Однако она также не хотела отягощать лишними расходами семейный бюджет брата или сидеть на шее у дяди, поэтому и приняла столь нелегкое для себя решение стать школьной учительницей, вопреки негодующим возражениям всей семьи и прекрасно сознавая, что отрезает себе этим возможность вернуться в прежний мир, к привычному образу жизни. Выбор был нелегким, но она не видела другого выхода. Согласившись на предложение, сделанное ей мисс Климпинг, Анкилла оставила привычный комфорт и беззаботное существование и обрекла себя на тусклое прозябание в роли гувернантки. А к тому времени, как ей повезло сменить незавидную должность в Бате на более высокооплачиваемое и привилегированное положение в Стаплсе, Анкилле уже казалось, что она окончательно смирилась со своим зависимым статусом и вытекающими из него неудобствами. Поэтому, как ни пыталась добрая миссис Андерхилл заставить новую гувернантку чувствовать себя чуть ли не членом семьи, осмотрительность и строгое соблюдение приличий удерживали ее от опрометчивых шагов и не позволяли преступить за грань дозволенного, которую она сама для себя определила. Ее место находиться на заднем плане, в случае крайней необходимости — держаться вровень со всеми, но уж никак не выпячиваться вперед. Если бы не противодействие миссис Апдерхилл, Анкиллу вполне устроило бы (кстати, как она и намеревалась) просто сопровождать на бал Тиффани, а там затеряться среди прочих лиц, сопровождающих своих воспитанников. Впрочем, если бы она сама не получила приглашения от миссис Колебатч, то, несомненно, нашла бы в себе силы воспротивиться намерению своей хозяйки, желающей, чтобы мисс Трент позволила себе получить удовольствие от празднества.
А может, причина уступчивости Анкиллы заключалась в том, что на ее пути нежданно-негаданно возник Идеальный Мужчина? За две недели, прошедшие с момента их первой встречи (а казалось, минуло не больше минуты!), он возмутил ее покой, поколебал ее решимость и полностью завладел ее мыслями. Анкилла привыкла считать себя трезвомыслящей и осмотрительной женщиной, но с момента его появления в Йоркшире ее стало бросать то в жар, то в холод, а от безудержного счастья — к сомнениям и отчаянию. Прежде сердце мисс Трент никогда не противостояло разуму и здравому смыслу, сейчас же рассудок и чувства конфликтовали без конца: здравый смысл призывал к осмотрительности, а сердце требовало отбросить осторожность и следовать его зову без оглядки.
Иными словами, ей пришлось выдержать жестокую душевную борьбу, когда она получила официальное приглашение на бал. А точнее, Анкилле, которая уже давно убедила себя, что вышла из того возраста, когда любят танцы, на этот раз отчаянно хотелось отправиться на бал! «Только на этот — и все! — убеждала она себя. — Чем мне это грозит, если сама миссис Андерхилл упорно настаивает, чтобы я приняла приглашение? У меня хватит ума не дать вскружить себе голову!» В то же время разум безжалостно возражал: «О каком уме может идти речь? Где он у тебя? Ты хочешь пойти на бал только по одной причине — там будет сэр Вэлдо. Но если в твоих мозгах осталась хоть крупица здравого смысла, ты должна выкинуть вон его из сердца, пока он не погубил тебя окончательно!»
Сердце победило. Мисс Трент отправилась на бал, намереваясь вести себя крайне осмотрительно. Но едва только сделала подобающую прическу, от ее благих намерений не осталось и следа. Она вновь ощутила себя юной, восторженной и счастливой, как девочка, собирающаяся на свой первый вечер.
Подогреваемая огнями, смехом и музыкой, мисс Трент вскоре почувствовала, как ее скованность куда-то исчезает. Ей еще хватило осмотрительности попробовать отказаться, когда сэр Вэлдо пригласил ее на первый вальс, но потом стало не до этого! Анкилла была несказанно счастлива, что ее избрал мужчина, о котором она мечтала, и когда сэр Вэлдо пригласил ее на вальс во второй раз, уже не раздумывала. Не расставался он с ней и за ужином. А когда все отправились в сад смотреть фейерверк, не забыл захватить ее шаль, чтобы накинуть ей на плечи. Она была так беспечна и в таком восторге, что напрочь забыла о присутствующих матронах, исходящих желчью от происходящего у них на глазах. Поэтому испытала настоящий шок, когда случайно услышала едкое замечание миссис Бэннингем, из которого поняла, что она якобы пытается «заарканить» Идеального Мужчину. Анкилла готова была сгореть от стыда. А когда леди Колебатч, смеясь, сказала ей: «Так откровенно флиртовать с сэром Вэлдо? Вы рискованная особа, мисс Трент!» — от ее радости вообще не осталось ничего.
Про себя мисс Трент знала, что она совсем не искушена в любви, но сэр Вэлдо, по ее разумению, был далеко не новичок в этом деле. Не вызывало сомнений, что он увлекся ею не на шутку, но вот что у него на уме — обычный флирт или нечто более серьезное — это ей было неведомо. Когда их глаза встречались, Анкилла не могла не думать, что нельзя вот так смотреть и улыбаться, если не испытываешь более глубокого чувства, чем мимолетное увлечение. Но тут же думала, что она далеко не единственная женщина, подпавшая под очарование его улыбки, и терзалась сомнениями — видела ли еще какая-либо леди точно такую же улыбку, которую он адресовал ей? И принималась себя убеждать, что кумир дам способен заставить любую поверить, будто влюблен именно в нее.
Почти столь же мучительной, как эти сомнения, была и мысль о том, что, позволив Идеальному Мужчине выделить ее из прочих, она, так часто выговаривающая Тиффани за нарушение приличий, теперь сама стала возмутитель-ницей спокойствия в округе. Ее поведение, видимо, настолько вышло из рамок, что даже Кауртни не преминул это отметить, заявив с ухмылкой: «Боже, мэм, Тиффани, должно быть, вконец рехнулась от злости, когда увидела, как сам Идеальный Мужчина отдает вам предпочтение, да еще так явно!»
Однако в голове Тиффани просто-напросто не укладывалась мысль, что какой-нибудь мужчина, не говоря уже о звезде такой величины, как сэр Вэлдо, может увлечься гувернанткой. В разговорах о бале она как бы вскользь обмолвилась, что, когда сэр Вэлдо пригласил мисс Трент на пару вальсов, некоторые старые перечницы не замедлили наморщить носы, вообразив, будто он ухаживает за ней. Тиффани это сочла хорошей шуткой.
— Вы и сэр Вэлдо, Анкилла? — фыркнула она. — Вообразить такое, как вы сами понимаете?.. Да из всех нелепиц…