Я качаю головой.
— Неа.
— Я поручил ей выбрать несколько основных нарядов в дополнение к твоему хэмптонскому гардеробу.
— А что случилось с моим нынешним? — Я наклоняю голову, прищуриваясь. — Когда я работала у тебя, ты не жаловался.
— Не хочу, чтобы ты одевалась, как помощница.
— Я думала, ты хочешь, чтобы я была собой? — Я оглядываю свои серые брюки и белую блузку.
— Хочу. — Он придвигается ко мне и кладет руку на мою. — Но также я хочу, чтобы ты была одета соответствующе.
— Верно. Забыла, что у тебя хороший вкус. — Я закатываю глаза, когда он отворачивается.
— Дизайн — это всё. Эстетика — это всё. — Он смотрит в окно справа от себя. Его рука остается лежать на моей. Я узнаю улицу впереди. Мы приближаемся к офису. В это же время на прошлой неделе я суетилась, заказывая обед для каких-то английских архитекторов, которых он в последнюю минуту решил пригласить в свой офис. Когда всё закончилось, он отчитал меня за то, что я не выбрала лучший ресторан с более утонченным вкусом.
— Красота скрыта глубоко внутри.
Машина медленно останавливается у «Резерфорд Архитектурэл».
— Мне плевать на красоту. — Он поворачивается ко мне. — Дизайн — вот что важно. Когда ты смотришь на здание или произведение искусства, оно заставляет тебя чувствовать что-то? Это дизайн. Кто-то сознательно создал свой шедевр с единственной целью — заставить тебя испытывать чувства при взгляде на него. Красота вторична. Красота — это камень, мрамор или ткань. Интерпретация дизайна.
— Не понимаю, как это связано с тем, как я одеваюсь.
— Ты красивая женщина, Мари, — объясняет он. — И, коль ты станешь моей, я не буду скрывать тебя под дешевыми тряпками.
Я смеюсь.
— Почему? Значит, ты чувствуешь что-то, когда смотришь на меня?
Водитель открывает дверь со стороны Хадсона, но он не двигается, глядя мне прямо в глаза, упиваясь тишиной. Он не отвечает мне и через мгновение выходит.
Поправив пиджак, он проводит рукой по тонкому черному галстуку, а затем наклоняется, чтобы в последний раз встретиться со мной взглядом.
— Элл позаботится о тебе. — Его губы сжимаются, и он выдыхает через нос. — Я заеду за тобой в час, пообедаем вместе.
— О. В это время я планировала встретиться со своей подругой. Нужно было сообщить мне о своих планах заранее.
— Придется отменить встречу.
— Я сказала, что помогу тебе, Хадсон, а не дала согласие распоряжаться моей жизнью.
— Я и не распоряжаюсь. Нам нужно общаться. Узнать друг друга. Скоро июнь, и ты будешь сопровождать меня до Монтока, а значит, до этого момента мы должны проводить каждую свободную минуту вместе.
Я выдыхаю, покручивая нелепое кольцо на своем пальце.
— Увидимся в час, — говорит он, прежде чем уйти.
Водитель закрывает дверь и садится за руль, а я вытаскиваю телефон, печатая сообщение своей лучшей подруге Изабель с просьбой перенести нашу встречу, и обещаю объяснить всё, как только смогу.
Откинувшись на гладкое кожаное сиденье и положив руку на низ живота, я смотрю на Манхэттен через тонированное стекло.
— Я делаю это ради тебя, кроха, — шепчу я.
Глава 4
Хадсон
Мари усаживается на заднее сиденье, когда водитель загружает ее сумки в багажник.
— Привет. — Она заправляет прядь светлых волос за ухо и проводит руками по задней части своих бедер, скрытых под юбкой.
Это что-то новенькое.
Я осматриваю ее с головы до ног.
Ее волосы стали светлее, зачесаны на одну сторону и слегка завиты, на губах появилась насыщенная вишнево-красная помада. Тонкая блузка с глубоким вырезом спереди облегает плечи.
Она выглядит... роскошно. Элегантно и стильно. И я не могу отвести от нее взгляда.
— Отлично выглядишь, — говорю я, криво ухмыляясь, позволяя своему взгляду задержаться на ней немного дольше обычного.
Мари поправляет выбившийся локон.
— Спасибо. Небольшая смена имиджа. Ты был прав насчет Элл. У нее отличный вкус. И спасибо за одежду. Согласна... мой гардероб крайне нуждался в обновлении.
К моему удивлению в голубых глазах Мари появляется блеск. А еще скрытая улыбка. Я вижу, что она ведет себя по-другому. Чуть больше очарования? Немного больше грации? Чуть больше доверия, чем раньше? Не то чтобы ей этого не хватало. Я всегда считал, что Мари — это что-то вроде тихого омута: напористая, красивая и при неправильном подходе потенциально разрушительная.