— Трофейной женой расфуфыренного архитектора? — Я хихикаю. — Значит, вот кем, по-твоему, ты для меня станешь?
— По большому счету, так и есть, — кивает она.
— Мои родители такие же. Мама повесилась бы на своих жемчугах, если бы узнала, что от своей будущей жены я жду лишь того, чтобы она стала моей нелепой трофейной женой. Я ищу ровню, Мари. Умную. Добропорядочную. Решительную девушку. Ту, с которой нужно считаться. — Я смотрю ей прямо в глаза. — И ты обладаешь всеми этими качествами. Тебе только нужно быть собой, и мои родители будут любить тебя и считать, что ты абсолютно мне подходишь.
Мари откашливается, взглянув на салфетку, сложенную на коленях.
— Вау. Эм. Это... очень мило с твоей стороны... Мне теперь не по себе.
— Не надо. Ты была честна со мной. Я уважаю честных женщин. — Я делаю еще один глоток вина.
Официант подходит к столику, принимая наши заказы, и мой взгляд падает на еще нетронутый бокал вина Мари.
— Нет настроения пить вино? — спрашиваю я.
Она качает головой.
— Я совсем не пью. Прости.
— Я об этом не знал.
— Есть много всего, что ты обо мне не знаешь. — Она отвечает мне с улыбкой, которая через секунду дает мне ощущение, что я знаю ее больше двух месяцев. — По крайней мере, пока.
Поднимаю свой бокал вина, кивая в сторону ее стакана с водой.
— Тост?
Она чокается стаканом о мой бокал.
— За встречу, — говорю я.
— За встречу, — повторяет она.
Делаю еще один глоток, не в силах отвести от нее глаз. Под мерцающим светом свечи она сияет, светится изнутри. Ее светлые волосы откинуты назад, открывая шею, а тонкие бриллиантовые гвоздики украшают ушки. На ее губах розовый блеск, а ресницы темные и изогнутые. Она — воплощение грации, элегантности. На ней облегающее черное платье и туфли на каблуках, которые делают ее почти такой же высокой, как и я.
Мари прекрасно впишется в семью Резерфордов.
У меня на этот счет нет никаких сомнений.
Протянув руку через стол, я накрываю ее ладонь своей. Наши взгляды снова встречаются.
— Ты сегодня великолепно выглядишь, Мари, — говорю я. — Я собирался сказать тебе это еще когда заехал за тобой.
— Спасибо. — Она сжимает свои полные губы, подавляя польщенную улыбку.
Внезапно и без предупреждения я отчаянно хочу узнать, каковы они на вкус. И когда Мари меняет позу, наклоняясь немного вперед, ее грудь чуть не вываливается из декольте, и мой член напрягается и выпирает из моих брюк.
Боже, спасибо тебе за скатерти.
— Так как прошел твой день? — спрашивает она, наклоняя голову набок.
Но я не могу думать о том, как прошел мой день, и эта светская болтовня меня не интересует. Всё, что я могу делать, это смотреть на сексуальную штучку перед собой. И понимание того, что секс полностью снят с повестки дня, и что я буквально последний мужчина на Земле, с которым Мари захочет переспать, только заставляет желать ее еще сильнее.
Глава 9
Мари
— Моя мама обожает обниматься, — говорю я, когда в субботу утром Хадсон подходит к кухонной стойке. — Постоянно. Не говори потом, что я тебя не предупреждала.
Вчера вечером у нас был ужин при свечах, а в машине по дороге домой он держал меня за руку. Мне даже не пришлось напоминать ему о том, чтобы он прикасался ко мне. Он просто делал это сам.
— Думаю, я это переживу.
— Ее зовут Марго, — продолжаю я. — А отца Авель. Вот почему они назвали меня Марибель.
— Очаровательно, — забавляется он.
— Они вместе с четырнадцати лет.
Он сгибает ногу в колене, его пятка прижимается к ягодице и, обхватив лодыжку руками, он растягивает квадрицепс, затем повторяет то же самое с другой ногой. Взглянув на часы, Хадсон достает бутылку воды из холодильника, и я чувствую себя виноватой из-за того, что не присоединилась к нему.
Вчера вечером я объелась как корова — причем беременная корова. Я съела треть итальянского хлеба и салат из капусты, прежде чем прикончить цыпленка в вине, а еще предложила Хадсону поделить кусочек шоколадно-малинового пирога.
Слава богу, он ни слова мне не сказал.
— Возможно, отец захочет поговорить с тобой о футболе. Или инструментах. Или машинах, — говорю я, подходя к двери. — Так что... подготовься.
— Так и сделаю, — ухмыляется он. Я ему не верю. — Мне нужно на пробежку. Вернусь через полчаса.
— Ладно... А я... буду здесь.
Как только он уходит, Марта бежит на кухню и достает из-под раковины небольшой набор чистящих средств. С огромным усердием она начинает полировать девственно-чистые поверхности и натирать и без того отполированные до зеркального блеска безупречные приборы.