— Ты хорошо меня знаешь, — отвечаю я.
Абель краем глаза смотрит на меня. Уверен, он не в восторге от самой мысли о том, что какой-то незнакомый мужчина будет спать с его дочерью в ее же кровати, но ничего не поделаешь. Я бы предложил остаться в отеле, но не хотел их обидеть.
Подняв наши чемоданы до середины лестницы, мы заворачиваем налево и двигаемся вдоль холла в спальню.
— Комната Мари последняя слева, — инструктирует Марго. — Ванная справа. Мы все пользуемся ей. Замок сломан, так что, прежде чем войти, сначала постучи. Я пойду готовить ужин, а вы пока располагайтесь.
Ее мама уходит, и мы входим в маленькую комнату, выкрашенную в солнечные цвета желтого с небольшой двуспальной кроватью, приставленной к стене, на которой развешаны постеры и фотографии. В углу сложена гора плюшевых игрушек, большинство из которых, несомненно, видели лучшее времена, и радужная лампа, устроившаяся на поцарапанном белом ночном столике.
— Не могу поверить, что ты в моей детской комнате. — Мари плюхается на край кровати, скользя руками по покрывалу с изображением цветов.
— Эта комната выглядит так, как если бы у двухтысячных был ребенок, и этот ребенок заблевал здесь всё, что можно. — Я подхожу ближе, чтобы рассмотреть расклеенную стену. — Backstreet boys, Мари? Серьезно? Ninety-eight degrees?
— Ну, когда-то мне нравились бойзбенды. Что с того?
Я сажусь рядом с ней.
— Здесь пахнет… фруктами.
— Это Мистер Клубничка, — говорит она, указывая в угол. — Мой плюшевый мишка. Он по-прежнему сказочно пахнет, даже после стольких лет.
— Мистер Клубничка? Какое оригинальное имя.
— В восьмилетнем возрасте я бы на такое обиделась.
— В восьмилетнем возрасте тебе следовало бы обидеться на это. Потому что это ужасное имя для медведя.
— Он пахнет клубникой и на его футболке была изображена клубника, так что в этом есть смысл, — заявляет она, пожимая плечами.
— Если когда-нибудь в этом фальшивом браке у нас появятся фальшивые дети, напомни мне, чтобы я не позволял тебе давать им имена, — дразню я ее.
— Фальшивые дети не входили в наше соглашение, — говорит она, погрозив пальцем. — Если хочешь, чтобы я предоставила тебе такую честь на размножение со мной, тебе это дорого обойдется.
— На размножение с тобой? Ты что, собака?
Мари снова пожимает плечами.
— У меня хорошие гены, Хадсон. Ты видел моих родителей. Маме под пятьдесят, а у нее до сих пор иногда спрашивают документы, когда она хочет заказать «Маргариту» в местном баре.
— Как бы там ни было, все эти разговоры о генах и детях портят мне аппетит. Где мне повесить свою одежду для выходных? — Я встаю с кровати, разглядывая маленькую комнату, и направляюсь к шкафу. — Здесь есть место?
Мари вздрагивает.
— Вряд ли.
Распахнув дверь, я обнаруживаю гору одежды, наложенную друг на друга так плотно, что сомневаюсь, поместится ли между ними хотя бы лист бумаги.
— Что это? Вся твоя когда-либо приобретенная одежда? — Я качаю головой.
Она поднимается и закрывает дверцу шкафа.
— Я единственный ребенок в семье. Родители любили меня баловать. Я не могла ее выбросить. Они усердно работали, чтобы купить мне это.
— И ты собираешься хранить ее вечно? — спрашиваю я.
— Не знаю. Вообще-то я об этом даже не думала. По правде говоря, я ждала, когда кто-нибудь из них предложит мне разобрать ее, но этого так и не произошло, поэтому вся одежда пока остается здесь. — Мари указывает на комод. — Можешь воспользоваться двумя нижними шкафчиками, они должны быть пустыми.
— А куда тогда ты положишь свою одежду?
— Я просто оставлю всё в чемодане. Это не проблема. — Она наблюдает за тем, как я укладываю свой чемодан на кровать и начинаю разбирать его. — Тебе действительно нужны все эти вещи всего на два дня?
— Не люблю быть неподготовленным, — отвечаю я. — Поэтому Марта упаковала всё, что нужно.
Мари садится на край кровати, подогнув под себя ноги.
— Кстати о Марте… Когда ты рассказал ей о нашем плане, она вела себя странно?
— Нет. Вовсе нет. А что?
— Не важно.
— Она что-то тебе сказала?
— Конечно, нет.
— Тогда почему ты спрашиваешь? — интересуюсь я.
— Да так. Мне просто было интересно, поддерживает она нас или нет, — говорит она. Чушь.
— А это важно, что думает Марта? Она работает на меня. Уверен, у нее есть свое мнение на мой счет, но это ее работа: держать его при себе. Дай мне знать, если она будет вести себя непрофессионально.
— Марта замечательная. — Мари выдавливает улыбку. — Ладно, ужин, наверное, будет уже скоро готов. Если мы задержимся здесь еще дольше, они решат, что мы тут совсем не сумки разбираем, и тогда ужин будет таким же странным, как поездка домой.