Кабинет Копейкина не являлся образцом дизайнерской мысли, если только не служил стилизацией под ностальгические ныне девяностые. Кроме стола, сейф на потертой тумбочке, провалившийся диван, отметивший недавно полувековой юбилей, столик с грязной электроплиткой, на стене календарь, о котором говорил Самохин, — лысый буддийский монах, сидящий на фоне монастыря. Старое радио, перевязанное синей изолентой, желтые занавески в подозрительных бурых пятнах. Рогатая вешалка-стойка. В углу водопроводная труба, тянущаяся сверху вниз, перемотанная в центре жуткой мокрой тряпкой цвета ржавчины. Под ней капкан для крыс с какой-то мерзкой приманкой. На оконном стекле трещина, залепленная скотчем. И это рабочий кабинет сотрудника, прошедшего переаттестацию? Только дыбы не хватает. Лишь потолок выбивался из общей картины. Подвесной, из гипсокартонных плит.
Хорошо бы покопаться в компьютере, но он наверняка запаролен. Да и опасно.
Когда она убирала телефон в сумочку, висевшую на стуле, в кабинет, не постучавшись, зашел Копейкин. Она узнала его по фотографии из личного дела. Правда, на фото он был в капитанском кителе, а сейчас в грязной футболке с надписью «PERSONAL SEX TRAINER. L’Avla Gratis»,[2] шортах и кроссовках. Не сказать что красавец, но что-то притягательное в нем было. Чем-то он напоминал ее любимого актера Тома Харди. Такая же мрачная физиономия, но при определенном ракурсе вполне фотогеничная. Если бы Копейкин играл в кино, ему доставались бы роли обаятельных злодеев.
Вообще-то, за пять лет, проведенных до ОСБ в следственном отделе, Ольга научилась абстрагироваться и смотреть на мужчин исключительно как на субъектов уголовно-правовых отношений. Иначе это не работа. Иногда такие красавцы попадались — Том Круз с Джонни Деппом и близко не стояли. И намеки эти красавцы делали совсем не деловые.
Он поздоровался и сел на гостевой стул, закинув ногу на ногу. В кабинете запахло солидолом или какой-то другой автомобильной смазкой.
— Слушаю.
Ольга сухо представилась, взяла из пачки материалов, лежавших на столе, верхний и повернула его к хозяину кабинета.
— Кирилл Павлович, это ваш протокол изъятия?
Копейкин прищурил глаза, словно страдал близорукостью. Взял двумя пальцами материал. Под ногтями грязь. Фу!
— Ну мой… Не Пушкина же.
— И этот? — Ольга показала еще один лист.
— Конечно. А что? С ошибками?
— Нет. Просто написаны слово в слово. По разным эпизодам.
— Так, а зачем париться? Я сделал бланки, распечатываю. Удобно.
— Да, я заметила. Даже понятые одни и те же. И тоже сразу впечатанные. Хоть бы не так нагло. Или они с вами постоянно ходят? Или по карманам сидят?
— Ольга Андреевна, это же чистая формальность, — улыбнулся Копейкин, сверкнув зубом белого металла, вставленным в верхнюю челюсть, — а понятых давно пора отменить. Анахронизм. Пережиток прошлого. Все от недоверия органам. А нам можно и нужно доверять.
— Какая формальность?! Вы в своем уме? Это наркотики, на минуточку.
— Да там доза — тьфу! Даже не возбудиться. В смысле — дела не возбудить.
— Но вы же не знаете, сколько у человека наркотиков? Если, конечно, не сами подложили их в карман.
— Ах, вот вы о чем…
— Да, об этом.
Она старалась смотреть в глаза собеседнику, чтобы вывести его на чистую воду. Глаза были зеленовато-голубыми. Редкий цвет.
— Все задержания словно под копирку. И все в парке Победы. Ладно бы в ночном клубе. И именно во время рейдов. И как, интересно, вам удается из десятков гуляющих задерживать тех, кого надо? И всех с нужной дозой марихуаны.
— Так… Нюх, как у собаки, а глаз, как… А почему вы на меня так смотрите? Понравился? — Вопрос был задан с показательным сочувствием.
Ольга отвела взгляд. Наверно, она действительно смотрела на Копейкина чуть более внимательно, чем рекомендуют нормативные акты.
— Вид у вас странный. Для представителя власти.
— Ну, вообще-то, контроль за формой одежды не входит в ваши обязанности, — Копейкин почему-то целенаправленно шел на конфликт, — но для вас, так и быть, сделаю исключение. Это я сшил сам… Надпись на португальском. Означает: «Передам опыт молодым». Я на курсы португальского ходил, хотел съездить на чемпионат Европы по футболу, но не судьба, в отделе кадров отобрали паспорт… Неплохо вышло, да?
2