– Алина.
Надо отдать должное начальнику, он на удивление терпелив сегодня.
– Андрей Николаевич, я…
– Извини, за беспокойство.
Катастрофа. Он извиняется? Что случилось?
– Да, вы не... Да ничего.
Быстро обтёрла рот тыльной стороной ладони и даже волосы поправила, как если бы, кроме кота, кто-то мог меня видеть.
– У нас тут небольшой форс-мажор на работе, ты не могла бы срочно подъехать в офис на Некрасова.
– Конечно, сейчас буду, – ответила быстрее, чем успела подумать, и получила в ответ благодарное:
– Ждём.
Вскочила с кровати и несмотря на неслабую головную боль, почувствовала подозрительную лёгкость. Что-то было чертовски не так. Непривычно. Странно.
Переступила жирное чёрное пятно на полу в центре комнаты. Пришлось наклониться и поскоблить его пальцем. Воск? Я вчера жгла чёрные свечи?
После… После во всём разберусь. Вызову клининг, отшучусь. Лишь бы я не перегнула палку со своими ночными экспериментами. Я же не перегнула?
Ответом мне было перепуганное отражение молодой женщины с изуродованными волосами. У всего есть цена. Видимо, ценой неизвестного мне заклинания стали не только черные свечи, но и отрезанные по плечи волосы. Коснулась рукой обрубков пшеничного цвета и простонала. Первой мыслью, было взять ножницы и поправить хоть как-то этот кривой кошмар, но руки отчаянно не желали слушаться, и я быстро сдалась. Нашарила на полке краб для волос и попыталась привести причёску в божеский вид. Не вышло. Пряди рассыпались и крабик нелепо сполз по ним вниз и упал на пол.
Выругалась.
Все будет хорошо, чтобы я вчера ни натворила, я знала, что делала. Я просто не могла сглупить. Не в моём это характере. Неожиданный звонок шефа только доказывает мою правоту. О назначении на должность руководителя отдела должны были сообщить не раньше понедельника, и ни у кого не было сомнений, что выберут меня. Я уже заранее слышала поздравления, отшучивалась, что плохая примета поздравлять загодя. На самом деле не отшучивалась, а незаметно плевала через левое плечо и стучала по дизайнерскому дубовому столу в офисе, идущего на повышение нынешнего руководителя отдела. Стол я оставлю себе. Отличный стол.
Даже выдохнула. А волосы? Бес с ними. Отрастут.
Крутанула вентиль в душевой, мечтая поскорее смыть вчерашний день. Ничего. Подёргала кран в раковине, проверила воду на кухне. Блеск. В чайнике тоже оказалось пусто. Даже нечем рот ополоснуть, из которого попахивало хуже, чем из лотка Волан-де-Морта. Наговариваю, у меня чистоплотный кот. Выдохнула и открыла холодильник. Ни одной бутылки с минералкой. Зверский же сушняк меня накрыл ночью.
– Извини, Морт. – Вытащила пачку молока и вернулась в ванную.
Чистить зубы и ополаскивать рот молоком, было самым отвратительным занятием в моей жизни. Хуже этого мог быть, наверное, только секс с Пашей Парфеновым. Зря я подумала о нём сейчас. Меня замутило сильнее. Последнее время я, вообще, слишком часто о нём думаю. С чего бы?
Полпачки влажных салфеток помогли освежиться. Неистово тёрла ими подмышки.
Бросила напоследок печальный взгляд в душевую, на дне которой лежали мои отрезанные волосы. Переживу.
Новое неприятное открытие ждало меня в шкафу.
– Морт… Как ты допустил это?
Осела на пол, глядя за изрезанные вещи. Если бы где-то на границе воспоминаний не мелькали картинки меня же с судьбоносными ножницами в руках, я бы подумала, что дома кто-то погостил и решил подпортить мне жизнь. Но это была я сама. Чёрт его знает, кому именно я приносила вчера жертвоприношение, но хорошо, что для заклинания не нужна была кошачья кровь.
Волан-де-Морт мяукнул и боднул меня лысой головой, а я принялась искать уцелевшие вещи.
Через несколько минут я одёргивала короткое платье, зато с длинными рукавами и воротником. Хоть не заболею.
Вишенкой на торте моих субботних неприятностей оказалась опухшая лодыжка. За всей беготнёй по квартире я не придала ей значения, но стоило только надеть любимые туфли, как мне словно вбили каблук внутрь ноги. Меня же не прокляли накануне повышения?
В очередной раз взглянула на своё несчастное отражение и быстро отмела эту дурную идею. Кто? Моя будущая крестница?
– Что мне делать, Морт?
Кот склонил голову набок и уставился на кроссовки.
– Ты же шутишь, да?
Судя по его серьёзной и сосредоточенной морде, не шутил. А напряжённые складки на лбу лишь придавали веса его идее.