Граф спросил тихим уверенным голосом:
– Каковы твои намерения по отношению к нашей золовке?
Доминик пожал плечами.
– Я-то думал, это даже слепому ясно. Гидеон закатил глаза.
– Черт, прекрати это, не то я взгрею тебя! Доминик вновь пожал плечами.
– Я сделал все, что мог, чтобы она согласилась стать моей любовницей.
Четверо мужчин сжали кулаки.
Каррадайс подозрительно посмотрел на него и поднял руку, чтобы остановить остальных.
– Ты либо хочешь умереть молодым, либо…
– Разумеется, я хочу жениться на ней. – Интересно, зачем, как они думали, он проводил ее до самого Лондона?
Каррадайс приподнял брови.
– Так просто? А если она откажет тебе? Или ее семья будет против.
Доминик вновь посмотрел на свои ногти.
– Думаю, до тебя дошли слухи о ее состоянии, – заметил Рейн.
– Ее состояние меня не интересует. Вряд ли оно сравнимо с моим.
– Я думаю, ты знаешь, что она упряма и несговорчива. Все сестры Мерридью вьют из своих мужей веревки, – сказал Каррадайс.
Доминик внимательно осмотрел их, таких спокойных, здоровых и чуть ли не светящихся от счастья.
– Ага, и по вам видно, что вы живете под каблуком у жен! Но в конце концов, все мы несем свой крест.
– Ты любишь ее?
Доминик не мигая посмотрел на него. Это касалось только Грейс и его, и больше никого.
Каррадайс пристально посмотрел на него.
– Когда ты впервые встретил Грейс, – медленно сказал он, – что потрясло тебя?
Доминик задумался на мгновение.
– Ее нога.
– Ее нога? – воскликнули они хором.
– Да. – Он дерзко улыбнулся. – Она ударила меня. Два раза. – Если после этого они его не изобьют, то Доминик уж не знал, что для этого нужно сделать.
– Ударила тебя? – Гидеон торжествующе посмотрел на остальных. – Ножка ударила его! Я так и знал! Мы имеем дело с любовью с первого взгляда.
Доминик не верил своим ушам.
– Я думаю, вы неправильно поняли, – сказал он. – Я сказал, что она ударила меня!
Каррадайс улыбнулся:
– Она сделала то же самое со мной в день нашего знакомства. Поэтому я и зову ее Ножкой. Это великолепный знак. Видишь ли, мы считали, что она уже давно бросила эту привычку. Но должно быть, она приберегала ее для особого случая.
Каррадайс и граф пожали ему руку и ушли. Доминик посмотрел им вслед.
– Но я заслужил это. Я поцеловал ее. Два раза.
Блэклок и Рейн рассмеялись.
– Позволь мне дать тебе совет, – сказал Блэклок, проходя мимо. – Стоит тебе поцеловать одну из Мерридью, и нет смысла драться.
Сэр Освальд Мерридью посмотрел на него из-под кустистых бровей.
– Ну, д'Акр, не стой столбом! Если ты собираешься жениться на моей внучатой племяннице, нам еще нужно обсудить брачный договор. И, скажу откровенно, лучше бы он был хороший.
– А на другое я и не согласен, – холодно сказал Доминик. – Я не желаю прикасаться и к пенни из ее денег. В договоре должно быть записано, что она сохраняет свое состояние.
Сэр Освальд приподнял кустистые белые брови.
– Мне стало известно, что ваше поместье в плохом состоянии.
– Это не должно вас беспокоить, на ней это никак не отразится. У меня есть собственное состояние, не зависящее от завещания отца.
Старик кивнул и поднялся.
– Так мне и сообщили.
Он заметил удивление Доминика и усмехнулся:
– Ты же не думаешь, что маленькое представление Грейс могло меня обмануть? Девочка, которую я знаю с десятилетнего возраста. Я все это время знал, что они с Гасси затевают. Поэтому я разузнал побольше про тебя. Хороший же из меня выйдет опекун, если я не буду знать, с кем общается моя девочка.
Через час он проводил Доминика через парадную дверь.
– Возвращайся завтра утром и сможешь поговорить с ней сам.
– Прости меня, Доминик.
Сегодня она была одета в нежно-голубое платье, точно такого же оттенка, как ее глаза. В данный момент очень грустные глаза.
– Что так расстроило тебя?
– Не знаю, что они сказали или сделали с тобой вчера вечером, но что бы это ни было, ты не обязан этого делать.
– Делать чего?
– Жениться на мне. Доминик нахмурился:
– Черт возьми, это моя реплика.
– Что?
Он опустился на одно колено и сказал:
– Грейс Мерридью, согласна ли ты выйти за меня замуж? Она долго молчала.
– Не надо, Доминик, я не перенесу этого. Он крепче сжал ее руку.
– Выйди за меня замуж, Грейсток.
– Перестань! Я знаю, что ты никогда этого не хотел. Но как бы я ни…
– Пол очень холодный, – перебил он ее жалобным голосом. – Итак, одна из вас – Грейс или Грейсток, – пожалуйста, скажи, что выйдешь за меня замуж, чтобы я мог встать.
Грейс прикусила губу.
– Ты уверен, Доминик? Он улыбнулся:
– Разумеется, уверен. – Он встал и притянул ее к себе. – А зачем, ты думаешь, я приехал с тобой сюда? Я же сказал, что ни за что не потеряю тебя.
– Но ты же не веришь в брак. Он хитро улыбнулся:
– Я – нет, но ты в него веришь, а если кто-то и сможет убедить меня в этом, то это будешь ты, моя милая. А теперь в третий раз – ты выйдешь за меня замуж?
– Но как же Вульфстон? Ты же потеряешь Вульфстон, если женишься на мне. – Ее глаза наполнились слезами. – О, Доминик, мы же все спланировали…
Он сжал ее руки.
– Мы придумаем что-нибудь еще.
– Я не хочу, чтобы ты потерял Вульфстон. Он просто отмахнулся от нее.
– Начнем с того, что он мне никогда и не принадлежал. Нельзя потерять то, чего у тебя никогда не было.
– Но тебе нужен Вульфстон, Доминик. А ты нужен ему. Он выругался.
– Что мне на самом деле нужно, Грейсток… Грейс – это ты. Мне не нужен рассыпающийся на кусочки старый замок и обедневшее поместье, жители Вульфстона переживут, они же выживали на протяжении шести сотен лет. Земля будет принадлежать кому-то еще. Будем надеяться, это окажется хороший человек. Но это буду не я. – Его голос стал мягче. – Я буду с моей любовью наблюдать за восходом луны над пирамидами или вплывать в Венецию на закате. Давай же. – Он наклонился, взял ее за руку и сказал: – Ты же всегда хотела отправиться путешествовать, не правда ли? А я тот человек, который возьмет тебя с собой. Я всю жизнь путешествовал по свету.
Грейс была в смущении. Он предлагал ей то, о чем она мечтала всю жизнь… Но все это ценой его собственных надежд, его хрупких, только зарождающихся надежд. Неужели она позволит ему сделать это?
– Разумеется, я выйду за тебя замуж. Мне следовало бы отказать. Тебе нужно…
– Мне нужна моя девочка с бархатной кожей и с глазами, в которых был бы счастлив утонуть любой мужчина. Мне нужна женщина, рядом с которой мое сердце начинает биться сильнее, а моя кровь течет по жилам быстрее. Мне нужна моя любимая, которой я смогу изливать свое сердце и с которой смогу бродить под ручку долгими тихими ночами, с которой я смогу скакать галопом в хрустально чистом утреннем воздухе, которую я буду обнимать, пока снаружи бушует гроза.
Ее глаза наполнились слезами. Это было лучше любого стихотворения.
Он притянул ее к себе и крепко сжал в объятиях.
– Прости. Я не хотел, чтобы ты расплакалась. Ты устала. – Он нежно поцеловал ее.
Снаружи зазвонил колокольчик.
– Ой, это звонок к ужину!
– Ступай, любимая. Иди поешь со своей семьей. – Доминик печально улыбнулся и нежно вытер слезы с ее щек. – Я не имею права просить тебя о чем-либо, пока положение еще настолько неопределенно. Я поеду дом… обратно в Вульфстон.
Он быстро поправился, но она услышала оговорку, и это причинило ей большие страдания. Вульфстон больше не был его домом.
– Не волнуйся, я договорюсь с Мелли и сэром Джоном. Мелли получит значительную сумму денег, ей не придется заботиться о финансах. И мне нужно убедиться в том, что ремонт, который я начал, будет доведен до конца, так что арендаторы встретят зиму в сухих и теплых домах. А еще повидаюсь с поверенным, Подмором, велю ему выставить поместье на продажу и подготовить брачный контракт.