— Подожди. — Тир, должно быть, вышел из гостиной вслед за мной.
Бабочки в животе начали выделывать кульбиты, достойные Олимпийских игр. Попытавшись приструнить их, чтобы меня, по крайней мере, не вырвало, я обернулась. Тир стоял в двух футах13 позади, наклонив голову набок и засунув руки в карманы так, что большие пальцы лежали поверх ткани. Несмотря на потерянное выражение лица, выглядел он превосходно.
— Что? — поинтересовалась я.
Меня удивило внимание, с которым он смотрел на меня. Сделал шаг ближе, от него прямо исходил жар. Наши глаза встретились. Сколько бы я не заставляла себя не думать о нем, игнорировать тягу к нему было невозможно. Он был обаятелен, великолепен, опасен и совершенно недосягаем.
Влюбиться в него было полным безрассудством.
Расправив плечи, я снова поинтересовалась.
— Ну, так что?
— Я просто хотел сказать… — Он сделал еще шаг, теперь нас разделяло не более фута. Я глубоко вдохнула, почувствовав его пьянящий аромат хвои и пота. Очень, очень, очень плохая идея.
— Что ты хотел сказать? — я заставила себя смотреть ему в глаза.
— Я хотел сказать, эээ… очень рад тебя видеть.
— Ты уже это говорил, — спокойно ответила я.
— Тогда я хотел этого. — С этими словами он нагнулся и чмокнул меня в лоб. О, боже. Мурашки пронеслись по позвоночнику и затанцевали в низу живота, пылающей коже казалось, что меня засунули в нагретую духовку. И если судить по горящим щекам, я определенно стала краснее помидора.
— Ох. — Я подалась назад. На лице Тира появилось вопросительное выражение. Хотела ли я большего?
Мне тоже это было интересно.
Вопрос был не из легких. Единственное, что я осознавала, так это свою неспособность думать, когда он смотрит на меня вот так, а доверять решения сердцу я была не готова. Особенно, когда дело касалось Тира.
— Спокойной ночи, — пробормотала я, бросаясь в комнату и закрывая за собой дверь.
Однако заметить искорку в глазах Тира я все же успела. Своим поведением я непреднамеренно бросила ему вызов, и он явно не собирался отступать.
***
Час спустя я валялась в кровати и пялилась в книгу. Уже 45 минут я пыталась прочесть последнее действие, но не понимала ни слова. Тихий стук во входную дверь заставил меня подпрыгнуть, кого могло занести в эту лесную глушь в такое время?
Никто не открыл, стук повторился, став более настойчивым.
— Тир? — позвал голос. Женский голос. Очень мелодичный.
Со второго этажа не доносилось ни звука. Я внезапно почувствовала крайнюю неловкость. Кто бы это ни был, его или ее не должна встречать сокурсница в пижаме. Может, Тиру и наплевать на своих гостей, но уж Хенрик-то мог спуститься и открыть дверь.
Стук продолжился, обретя настойчивый ритм.
— Тир, это Фрейя, открой.
Друзья, значит! Если бы Фрейя была просто подругой, она не барабанила бы в дверь посреди ночи. Я была права с самого начала. Ну, Тир, ну, лживый сукин сын!
Хватит с меня вранья. Отшвырнув одеяло, я рванула вниз с грацией взбешенного носорога. Почувствовав в своей ладони холодок дверной ручки, рванула дверь и впервые оказалась лицом к лицу с Фрейей. Фантастика!
Холодок пополз по руке и сжал сердце — сказать «baben» — значило не сказать ничего. Передо мной стояла ослепительно красивая, и крайне удивленная супермодель. У нее были пшеничного оттенка волосы до талии, и безупречные макияж, и, не смотря на одежду в стиле кэжуал — обтягивающие джинсы, сапоги до середины икры и флисовая толстовка по фигуре, она была настолько стильной, что мне никогда не достичь такого уровня. Я была простой симпатичной девчонкой, а красота Фрейи была неземной, казалось, что небеса послали ее в наш мир, чтобы мужчины могли преклоняться перед ней, и следовать за ней, как выводок влюбленных щенков. И так получилось, что она — лучшая подруга парня, на которого я положила глаз в Редвуде.
Жизнь так несправедлива!
— О, Миа, hei-hei.
— Ты знаешь мое имя?
— Конечно, — заулыбалась Фрейя, — здорово, что ты здесь! Значит ли это, что Тир и ты теперь вместе?
— Мы? Нет. В моем доме завелись крысы, и мне нужно было где-то остановиться. — И будучи не в силах сдержаться, я спросила, — Прости, как ты представилась?
— Я не представлялась. — Она протянула ухоженную ладонь, в этот момент глаза ее блеснули. Маникюр был французским, бледно-розовым с серебряной окантовкой. У нее даже ногти совершенны. — Я — Фрейя, подруга Тира.