— Ладно. Так теперь ты занимаешься делом своего отца и Одина?
— Я слежу за угрозами моей… стране и защищаю ее самые главные сокровища. Если они попадут не в те руки, это разрушит мир, который мы так долго строили.
Заявление Тира породило множество вопросов. Как могла Швеция доверить вопросы национальной безопасности парню, едва получившему право голосовать? И почему ему разрешили уехать в США? Я увидела, как Тир хмурится.
— Ты в порядке?
— Да, все хорошо. — Поднеся мое запястье к губам, он прикоснулся к нежной коже, и я испустила тихий вздох, моментально забыв все вопросы, крутившиеся у меня в голове. Кровь пульсировала в животе, щеки горели от томительного ожидания. Следующие слова Тира скользнули по моей коже:
— Я голоден.
О. Боже.
В этот момент появилась официантка. Мою тарелку она шлепнула на стол с такой силой, что часть картошки фри упала, зато порцию Тира поставила очень аккуратно, нагнувшись достаточно, чтобы ее декольте оказалось прямо у его лица.
— Что-нибудь еще? — протянула она.
— Миа? — вопросительно поднял бровь Тир.
— Нет, спасибо. — Я одарила ее приторно-сладкой улыбкой. Она яростно взглянула на меня и ушла.
— Кажется, ты ей не нравишься… — Хмыкнул Тир, пододвигая мне свою тарелку. — Держи мою, даже думать не хочу, что она сделала с твоей.
— Не ешь это, — запротестовала я, но он повелительно поднял руку.
— Возьми чизбургер, женщина.
Я благодарно передала ему свою тарелку.
— Спасибо.
— Все ради любви, принцесса.
— А ты совсем неплох в этом, Фредриксен!
— Мне уже говорили, — усмехнулся он, взял ломтик картошки и начал жевать. Напряжение в его глазах заставило меня остановиться. Он явно скрывал больше, чем я когда-либо смогу узнать. Кусая бургер, я прокручивала в мозгу возможные сценарии. Он — супервоин-мутант. Он способен предсказать движение рынка акций и печатает собственные деньги (по крайней мере, это объяснило бы шикарный дом и дизайнерскую мебель). Он — супергерой. Все новые идеи возникали, пока мы ели и болтали, и даже когда Тир расплатился, и мы шли к мотоциклу, каждая следующая невероятней предыдущей. Но наступление навязчивых образов прекратилось, стоило мне только сесть на байк и обнять Тира. Мысли немедленно развернулись в другом направлении и не меняли курс, пока мы не попрощались на крыльце долгим-долгим поцелуем.
***
Прошедшее свидание стало началом новой для меня нормальной жизни — иногда странной, ужасно непредсказуемой и совершенно невероятной. На следующей неделе Тир заехал за мной после работы в лаборатории и отвез домой, где Хенрик и Бринн готовили ужин. Ужинать вместе по вторникам и четвергам стало новой традицией, мы чередовали сытную кухню моих родных южных штатов с легкими скандинавскими блюдами Хенрика. Выходные были посвящены походам, просмотру фильмов и поездкам на пляж. Иногда мы устраивали пикники в комнате Эльзы. Это влияло на ее состояние — несколько раз в нашем присутствии ее жизненные показатели улучшались, а однажды я даже заметила тень улыбки на ее губах. Ее состояние постепенно налаживалось, а про опасные встречи в лесу мы больше не говорили. Я по-прежнему не понимала, в чем заключается работа Тира, но проводя с ним так много времени, я постепенно перестала придавать этому большое значение. Он пустил меня в свою жизнь настолько, насколько был способен, и я смирилась с ожиданием того дня, когда его тайны перестанут быть тайнами.
По крайней мере, я на это рассчитывала.
Стоял конец октября. В пятницу во второй половине дня Хенрик, Бринн и я трудились в лаборатории. Хенрик согнул и разогнул палец искусственной руки и широко улыбнулся.
— В чем дело? — я протянула ему растворитель, чтобы он плеснул немного на тряпку, прежде чем протирать робота.
— Просто я рад, что Тир, наконец, переступил через себя и стал встречаться с тобой. С тех пор, как ты появилась, он стал куда менее невыносим.
— Это точно. — Бринн подняла глаза от ноутбука, с помощью которого разрабатывала алгоритм. — С тобой он стал добрее, нежнее и куда менее раздражительным.
Бринн и Хенрик переглянулись и расхохотались.
— Что смешного? — спросила я.
— Даже не объяснить. Но если бы ты знала его всю жизнь, как мы… — Новый приступ хохота настиг Бринн.
— Извини. — Хенрик вытер глаза. — Передай, пожалуйста, гаечный ключ.
Я подала ему инструмент, стараясь не чувствовать себя лишней.