- А это вообще законно?
- Мы не принуждаем вас совершать противозаконные действия. Ведь для того, чтобы расправиться с врагом вовсе не обязательно его физически уничтожать. Его ведь можно уничтожить финансово, морально или, бывает, собственные достижения дают человеку ощущение превосходства над своим врагом. Мы загружаем ваши данные в систему и система сама подбирает вам кандидата из круга ваших контактов. Собственно, в этом и есть разница между виртуальным режимом, где враг - всего лишь симуляция, и тем, что мы вам сейчас предлагаем.
- А в чем загвоздка? Не может быть, чтобы всё гладко и без подвоха.
- Никакого подвоха. Единственный неоговоренный момент - элемент случайности. Мы не можем заранее сказать, кем будет ваш заклятый враг. Но гарантируем, что вы его узнаете.
- Как?
- Почувствуете. Не даром говорят, от любви до ненависти один шаг. Оба эти чувства имеют схожую концепцию и вызывают определённый внутренний импульс. Всплеск сильных эмоций, как положительных, так и отрицательных, толкает человека на поступок, способный изменить ход вещей. Вот этот поступок и служит ступенью для подъёма.
- То есть, вы хотите сказать, что ненависть не является противоположностью любви?
- Совершенно верно. Оба чувства родственные, схожие по своей сути. В противоположность им можно противопоставить лишь одно - равнодушие. Но наша компания гарантирует вам...
Чёрт возьми, до чего я докатился: веду философские разговоры с каким-то недоделком из агентства. И что самое смешное, подпишу сейчас пресловутую бумагу и распрощаюсь с кучей денег в обмен на сомнительное удовольствие обрести то самое счастье. Я ни на секунду не поверил пахнущему лавандой продавцу VIP пакетов. Правда, реальный режим мне ещё не приходилось пробовать. Возможно, оно того стоило. Я подписал договор, чудом избежал скользкого рукопожатия и вышел на улицу, освещенную голубым неоновым светом. Я был в предвкушении. Я ждал, когда же, наконец, реальный враг обозначится в моей жизни, и я расправлюсь с ним, не оставив ему ни одного шанса. Реальный враг, а не какой-то виртуальный суррогат - как раз то, что мне нужно. Вот только кто из моих знакомых...И как я его узнаю?...
Запищал мобильник. Звонили из реанимационного отделения одной из городских больниц. Пришлось ехать.
- Состояние пациента стабильное, но тяжелое, - объяснял мне усталый и замотанный врач, склоняясь над койкой, где под белой простыней лежало опутанное датчиками тело.
- И давно он у вас?
- Со вчерашнего дня. Понимаете, при инсульте нарушается кровоснабжение в мозг, и тут главное - как можно быстрее доставить больного к нам. А ваш отец, к сожалению, пролежал без сознания несколько часов, пока его не обнаружили соседи. Они же и дали нам ваш телефон. Похоже, кроме вас у него никого нет.
- И что, он теперь всю жизнь будет в коме?
- Сложно сказать, хотя надеяться нужно всегда на лучшее. Старайтесь разговаривать с ним почаще. Бывает, голос близкого человека стимулирует работу мозга.
Глаза отчима были закрыты, но, когда я назвал его по имени, веки дрогнули. Он меня слышал. Я не испытывал к нему ни ненависти, ни жалости. Вообще ничего. Выйдя из палаты, я отправился в регистратуру, где оформил документы на эвтаназию.
Домой я попал под утро. Марина ещё спала. Спящая, она была похожа на удивлённого ребёнка. Наверное, ей снился хороший сон. Рядом на подушке дремал телефон, на котором светилось непрочитанное сообщение. Ромка. Что ему надо в семь утра? Я никогда не испытывал желания лезть в чужую почту. Дело вовсе не в моральном аспекте - просто неинтересно. А тут что-то дёрнуло. На мобиле стоял код. Я попробовал Маринкин день рожденья - мимо. Попробовал свой. Ишь, размечтался. Ну не Ромкин же, тем более, я его не помнил. Хотя, попалась рыбка в невод соцсетей. Весь мир знает, в какой момент ты осчастливил его своим появлением. Эх, Марина. Лучше бы ты выбрала себе в пароли девичью фамилию покойной прабабки, а не день рожденья моего лучшего друга. Нет, никакой ненависти я не почувствовал, ничего во мне не кипело, не бурлило, не возмущалось. Я тяжело вздохнул и напечатал ответ: "Влад уже уехал. У нас есть час. Приезжай, дверь оставлю открытой". Отправил. Потом напечатал ещё: "Можешь меня разбудить". Добавил смайликов, поцелуйчиков и маленького котика. В ответ получил "Уже еду" и три красные розы. Дурак ты, Рома. Двух было бы достаточно.
Марина пошевелилась во сне. Я положил ей руку на плечо, зарывшись ладонью в густые каштановые волосы. Они пахли спелыми абрикосами. Это такой особый запах, который можно почувствовать, лишь разломив плод пополам и вынув из него косточку. Марина открыла глаза, перевернулась на спину, и моя рука привычно заскользила по мягкой белой груди.