Выбрать главу

За спиной возник Волк.

— С тебя три подноса печенья, — буркнул он. — Ты обещала.

— Да хоть четыре, — криво усмехнулась я. — Извини, Лера может быть действительно назойливой, но на самом деле…

— Не бери в голову, — прервал меня Волк. — Одевайся. Диск я выкрутил, можем ехать к Денису.

Мне понадобилась секунда, чтобы понять:

— Денис — это айтишник?

Волк молча кивнул и шагнул к кладовке, выуживая оттуда спрятанную куртку и обувь. Мне понадобилась минута, чтобы сменить мокрый от чая свитер, схватить телефон и сумочку, обуться, накинуть синюю парку и поспешить следом.

Часы показывали двадцать минут шестого.

4. Когда заканчиваются корпоративы…

Что была его жизнь? Ради чего это всё? Да и кто он есть?

Ощущение бессмысленности существования захлестнуло Павла Дмитриевича с новой силой. Была поздняя ночь… Хотя, скорее, уже раннее утро, и он шёл вдоль шоссе, заглядываясь на фонари, горящие вдоль дороги. Несмотря на приближение праздника, ассоциирующегося с ясным небом и пышными сугробами, погода в Питере была привычно мерзкой. Воздух был наполнен водной взвесью, мелкие ледяные частицы хлестали по открытым участкам тела и преломляли свет, из-за чего казалось, что фонари окружены светящимися ореолами.

Павел Дмитриевич подставил лицо мелким влажным уколам. Впрочем, в нынешнем состоянии он мало что ощущал: сказывалось общее алкогольное опьянение и плотный слой краски, покрывающий кожу. Белая на поверхности лица, красная на губах и чёрная вокруг глаз. Как солист рок-группы KISS. Или Джокер из фильма с Хоакином Фениксом. «Я бесчувственный, словно Джокер,» — пронеслось в голове, и мужчина довольно кивнул своим мыслям. Ассоциировать себя с этаким несломленным антигероем было приятно. Плечи тут же расправились, являя миру гордую осанку борца с системой, да и походка стала какой-то танцующей.

Увы, его минута славы была беспардонно прервана раздавшимся сзади смехом и щебетанием женских голосов. Обернувшись, мужчина уставился на две нарядные женские фигурки, и сразу заметно сник. Барышни с корпоратива. Да уж, сегодня ему везло как утопленнику. На протяжении всего вечера эти двое громче всех смеялись, чаще других танцевали, и в довершение зачем-то строили ему глазки. Возможно, причина в том, что пили они тоже больше всех. А, возможно, в том, что никогда до этого не видели настоящего мима.

«Пантомимиста», — одёрнул он себя. Не мима, а пантомимиста. Так звучало солиднее: не как клоун, а как машинист или, скажем, художник-натуралист. Если представляться этим словом и не вдаваться в подробности, кто-то мог бы даже подумать, будто у Павла солидная профессия. Впрочем, от сути всё равно не убежишь…

— Мистер мим!

— Господин мим!

Женщины закричали хором, моментально лишая любой надежды остаться неузнанным. Звук их шагов ускорился, а мужчина резко развернулся и быстрым шагом поспешил прочь, удерживая себя от того, чтобы перейти на бег. Меньше всего ему хотелось продолжать путь вместе с этими двумя… красотками. Весь вечер они не давали ему покоя, требуя показать то «стеклянную стену», то номер с зонтиком, то пьяницу… Последнее, к слову, с каждым разом выходило всё лучше: всё же бесплатная выпивка — приятный бонус к вознаграждению за вечер.

И каждый раз он показывал, демонстрировал, смешил. Потому что ему за это платили. Вот только теперь его выступление окончено, и развлекать гостей он больше не обязан. Он честно отработал целую ночь, и специально ушёл не прощаясь, едва подошло время открытия метро. Даже краску с лица смывать не стал — спешил поскорее исчезнуть.

А впрочем… На лице мужчины расползлась кривая улыбка, и он замедлил шаг. Дамы хотели мима? Пусть получают мима.

Павел резко развернулся на каблуках. Полы расстёгнутого плаща взметнулись, открывая взору спешащих к нему женщин вязанный красный шарф и тельняшку. Женщины замерли в тридцати шагах, глядя на него с пьяным восторгом. Даже ручки вскинули, готовясь рукоплескать. Мужчина плавным движением выудил из кармана чёрный берет, натянул на волосы, широко улыбнулся, пожал плечами, изобразил замысловатый пируэт, и представил, как в руке натягивается поводок. На конце поводка была собака. Нет, не мелкая — большая, как овчарка. И ей очень сильно надо как можно скорее оказаться подальше от вас, дамы.

Воображаемый поводок натянулся и потащил пантомимиста за собой, в сторону проезжей части. Метровый забор, ограждающий шоссе, он почти перелетел, и только на зелёной полосе, тянущейся вдоль середины дороги, Павел «отпустил пса», широко улыбнулся, помахал дамам, изобразил ещё один пируэт и продолжил свой путь прочь от них лунной походкой Майкла Джексона.