В голове тут же возникло несложное вычисление, определяющее, во сколько раз импульс автомобиля с двумя взрослыми пассажирами, несущегося на скорости 85 км/ч превышает импульс санок с ребёнком, катящихся с горы высотой примерно метров двадцати. Тут нужно ещё было учесть коэффициент трения снега, угол наклона горки, и, зная, что санки обычно сбивали человека с ног, можно было предположить, что шанс остаться невредимым у нашего пешехода был примерно… Ой, да что там считать — не было его! Абсолютно, совершенно никакого.
Зажмурившись, я приготовилась к столкновению, а Волк коротко выругался и выбросил руку вперёд. Щека ощутила лёгкое дуновение, как будто мимо меня пролетело что-то лёгкое… А потом всё-таки случился удар: мы въехали в поребрик и остановились.
Нахмурившись, я снова обратилась к мужчине:
— Вы хорошо себя чувствуете? Может быть, вас отвезти в больницу?
— На чём? — прошипел Волк. — Ты думаешь, мы на этой машине куда-то теперь доедем?
Замерев, я в ужасе обернулась на Форд Фокус. Внешне всё было нормально, но со своего места я видела лишь правую сторону машины, а стукнулись-то мы левой… Поднявшись на ноги, я растерянно оглядела мужчин. Волк стоял в напряжённой позе, стиснув зубы, а мим всем своим видом изображал смущение: руки спрятал за спину и с невинным выражением лица описывал кончиком ботинка дугу на асфальте.
Я вдохнула и уже собиралась что-то сказать, как вдруг услышала крики:
— О, Боже, вы в порядке?
— Мы так испугались!
Я перевела взгляд на звук и… не поверила. Несколько раз моргнула, потом нахмурилась, потёрла глаза и моргнула ещё раз. Увы, всё было по-прежнему: к нам, мелко переставляя ноги, приближались две женские фигуры, внешне не совсем трезвые… Но смутило меня не это: я их знала! Со стороны светофора к нам со всех ног спешили мои коллеги, Аня и Оля — обе на тонких каблуках и в яркой одежде, выглядывающей из-под распахнутых курток, да и накрашены они были явно не для шести утра… И я вдруг вспомнила, что в конце года Геннадий Юрьевич планировал устроить корпоратив для сотрудников. А ещё вспомнила, что меня туда не позвали. Нет, я, конечно, официально в отпуске, да и, учитывая, сколько дел появляется у меня перед Новым Годом, всё равно бы отказалась — но всё равно обидно стало.
Женщины подбежали к миму, который сложил руки ладонями вместе, изобразил на лице вселенское горе и, кажется, беззвучно молился. Они замерли в шаге от него, слегка покачиваясь, как сосны на ветру. А потом резко затараторили, по привычке перебивая друг друга:
— Это было ужасно!
— Ужасно!
— Мы видели, как вы показали номер с собачкой…
— Получилось прелестно!
— А потом эта машина…
— Мы думали, что вас собьёт!
— Но вы так ловко отпрыгнули!
— И так высоко!
— Но всё-таки…
— Вы же могли убиться!
И две пары глаз с возмущением уставились на нас. Впрочем, через несколько секунд возмущение сменилось узнаванием, а затем и бесконечным удивлением.
— Лоран? — воскликнули дамы хором.
— Ты здесь?
— Ты… с мужчиной?
Они перевели уже не возмущённые, а, скорее, оценивающие взгляды на Волка. И не успела я ничего возразить, как они продолжили:
— Ничего такой…
— Высокий.
— Стройный.
— Глаза красивые.
— Волосы мягкие.
Волк отшатнулся, когда пальчики Оли потянулись к его волосам. Но женщина совершенно не смутилась, и тут же повернулась ко мне с благодушной улыбкой.
— Лорочка…
— Лоран, — скривилась я. Мне вполне хватало, что Лорочкой меня называли соседи.
— Лоран, — подхватила Аня, — у нас к тебе… для тебя есть важное задание.
Оля взглянула на подругу и, понимающе кивнув, разразилась хихиканьем.
А я… я с тоской заметила, что наш несостоявшийся покойник воспользовался тем, что женщины, переключив внимание на нас, повернулись к нему спиной, и сейчас со всех ног улепётывал в сторону метро. При этом он успевал прямо на бегу подпрыгивать, пританцовывать, и периодически махать мне рукой. А это значило, что ничто их от меня уже не отвлечёт.
— Очень нужно, чтобы ты завтра… точнее сегодня… нас подменила в офисе.
Подобного развития событий я, конечно, не ожидала, и потому замерла с разинутым ртом, гадая, с чего бы начать выражать своё твёрдое нет. И моей заминкой тут же воспользовались.
— Видишь ли, офис открывается уже через три часа, а мы не можем.
— У нас уважительная причина.
— Мы напились.
— В хламину!
И коллеги захихикали. Я тряхнула головой, и хотела уже ответить, но меня снова перебили: