— Выбейте мне ее, сэр Магнус, — сказал он. — Это же Чехословакия.
Пим саданул ногой по панели. Дверь поддалась, они вошли внутрь. На покрытом ржавыми пятнами столе стояла знакомая водка и поднос с хлебом и корнишонами.
— Вы очень опасный друг, сэр Магнус, — посетовал Аксель, вытянув тонкие ноги и разглядывая свои отличные сапоги. — Ну почему, ради всего святого, ты не мог взять себе другое имя? Иногда я думаю, что ты появился на свет специально, чтобы быть моим черным ангелом.
— Мне было сказано, что лучше быть самим собой, — довольно глупо ответил Пим, пока Аксель откручивал колпачок с бутылки водки. — Они это называют естественным прикрытием.
После этого Аксель долгое время молчал. Казалось, он не в состоянии был вспомнить то, что хотел сказать. Пим не решился прервать раздумья своего тюремщика. Они сидели плечом к плечу, вытянув параллельно ноги, точно отошедшая на покой пара на берегу моря. Внизу, под ними, к лесу убегали квадраты кукурузных полей. В нижней части сада возвышалась гора разбитых машин — такого количества Пим никогда не видел на чехословацких дорогах. В лунном свете живописно кружили летучие мыши.
— Ты знаешь, это ведь был дом моей тетушки, — наконец произнес Аксель.
— Нет, я, собственно, этого не знал, — сказал Пим.
— Ну так вот — был. Моя тетушка была женщина с головой. Она однажды рассказала мне, как сообщила своему отцу о том, что собирается замуж за моего дядюшку. «Но почему ты хочешь выйти за него? — спросил ее отец. — У него же нет денег. И он такой маленький, и ты такая маленькая. У вас и дети будут маленькие. Он вроде тех энциклопедий, которые ты заставляешь меня покупать тебе каждый год. Выглядят они красиво, а раскроешь да заглянешь внутрь, в другой раз смотреть уже не захочется» Он оказался не прав. Дети у них были рослые, и тетушка была счастлива. — И почти без паузы продолжал: — Они хотят, чтобы я шантажировал тебя, сэр Магнус. Это единственная добрая весть, которую я могу тебе сообщить.
— Кто — они? — спросил Пим.
— Аристократы, на которых я работаю. Они считают, я должен показать тебе фотографии — как мы вдвоем выходим из конюшни в Австрии, а также проиграть тебе записи наших разговоров. Они говорят, я должен помахать перед твоим лицом этой твоей распиской на двести долларов, которые мы выудили из Мембэри для твоего отца.
— И что же ты им ответил? — спросил Пим.
— Я сказал, что так и поступлю. Эти ребята, они ведь не читают Томаса Манна. Они крайне примитивны. Это примитивная страна, как ты, несомненно, заметил во время своих поездок.
— Ничего подобного я не заметил, — сказал Пим. — Я люблю эту страну.
Аксель отхлебнул водки и уставился на горы.
— И ваше присутствие здесь, ребята, не улучшает положения. Ваша мерзкая маленькая служба серьезно вмешивается в дела нашей страны. Кто вы такие? Своего рода американские лакеи? Чем вы занимаетесь — подлавливаете наших чиновников, сеете подозрения и совращаете нашу интеллигенцию? Зачем вам надо, чтобы людей избивали без надобности, тогда как достаточно было бы подержать их пару лет в тюрьме? Неужели вас не учат реально смотреть на жизнь? Неужели, сэр Магнус, у тебя совсем нет чувства реальности?
— Я понятия не имел, что Фирма занимается такими делами, — сказал Пим.
— Какими делами?
— Вмешивается. Подводит людей под пытки. Это, наверно, какой-то другой отдел. Наш отдел — что-то вроде почтового отделения, обслуживающего мелких агентов.
Аксель вздохнул.
— Возможно, они этого и не делают. Возможно, мне внушила это наша пропаганда, которая совсем стала глупой. Возможно, я несправедливо обвиняю тебя. На здоровье!
— На здоровье, — сказал Пим.
— Что же они все-таки найдут в твоем номере? — спросил Аксель, раскурив сигару и несколько раз затянувшись ею.
— Да, в общем, все, я полагаю.
— Что — все?
— Чернила для тайнописи. Пленки.
— Пленки от ваших агентов?
— Да.
— Проявленные?
— Полагаю, что нет.
— Из тайника в Писеке?
— Да.
— Тогда я не утруждал бы себя проявлением Это дешевая ерунда. Деньги?
— Да, немного.
— Сколько?
— Пять тысяч долларов.
— Шифровальные книги?
— Пара.
— Ничего такого, что я упустил? Никакой атомной бомбы?
— Есть скрытая камера.
— Это коробка с тальком?
— Если содрать бумагу с крышки, обнаружатся линзы.
— Что-нибудь еще?
— Карта с маршрутом ухода, отпечатанная на шелку. На одном из моих галстуков.