— Ты меня дразнишь, — сказал он.
— Пусть так — дразню.
— Два часа в такой снег в легких туфлях? Поздно ночью? Братец Найджел решит, что я сочиняю. Да что он делал в них?
— Шел.
— Куда, дорогая?
— Он мне не докладывал.
— А ты спрашивала?
— Нет, не спрашивала.
— Тогда откуда ты знаешь, что он не взял такси?
— У него не было денег. Бумажник и кошелек для мелочи остались наверху в гардеробной — вместе с его ключами.
Бразерхуд водворил на место платок и мятные конфеты. А в карманах у него денег совсем не было?
— Нет.
— Почему ты так уверена в этом?
— В таких вещах он очень аккуратен.
— Может быть, заплатили те, к кому он ехал?
— Нет.
— Может быть, кто-нибудь подвез его?
— Нет.
— Почему нет?
— Он любит ходить пешком, а тут еще он был в шоке. Он потерял отца, пусть даже и нелюбимого. Ему надо было постепенно осознать это. Преодолеть шок. Вот он и отправился.
«Когда он вернулся, я обняла его, — вспомнила она. — Я почувствовала холод его щеки и как содрогается его грудь, почувствовала, даже сквозь пальто, что он мокрый от пота после своей ходьбы. И сейчас, как только он вернется, я опять обниму его».
— Я сказала: «Не уходи. Не сегодня. Напейся. Хочешь, выпьем с тобой вместе». Но он ушел. И опять у него стал такой вид…
Она пожалела, что произнесла это, но в какую-то минуту она вдруг рассердилась на Магнуса — не меньше, чем на Бразерхуда.
— Какой же вид, Мэри? «У него стал такой вид» Какой же? Я что-то не улавливаю.
— Неприкаянный. Словно у актера без роли.
— Роли? Его отец заболел и умер, и у Магнуса не оказалось больше роли? Что за бред ты несешь?
«Он затягивает петлю, — думала она, намеренно не отвечая на его вопрос. — Еще минута, и я почувствую на себе его властные руки, и я безвольно откинусь на спину и дам всему произойти, потому что не могу больше придумывать отговорки!»
— Спроси Гранта, — сказала она, желая уколоть его. — Он всегда готов к психологическим изысканиям. Он разберется.
Они перебрались в гостиную. Он ждал чего-то. Она тоже ждала. Ждала Найджела, Пима, телефонного звонка. Ждала, что сверху спустятся Фергюс и Джорджи.
— Ты не слишком этим злоупотребляешь, а? — спросил Бразерхуд, наливая ей еще виски.
— Да нет, конечно. Когда я одна, я почти не пью.
— Вот и не пей. А то недолго и втянуться. И при братце Найджеле — ни слова. Могила. «Да, Джек»?
— «Да, Джек».
«Ты — сластолюбивый жрец, подбирающий крохи благодати Господней, — говорила она, наблюдая, как неспешно и точно наполняет он собственный стакан. Сперва — вино, потом — воду. — А теперь опусти веки и подними чашу, шепча ханжеские слова во славу того, кто послал тебя».
— И он свободен, — заметил Бразерхуд. «Свободен» Рик умер, и Магнус освободился. Вот типичный пример фрейдистских отношений, когда сын не может назвать отца отцом.
— Но в его возрасте это совершенно нормально. Называть отца по имени. И тем более нормально, если они пятнадцать лет не виделись.
— Мне нравится, как ты его защищаешь, — парировал Бразерхуд. — Я восхищаюсь твоей верностью. Ты плакала… Мэри плачет, а Магнус ее утешает. Как это странно, учитывая то, что Рик — это его отец, не твой. Какая-то дьявольская перемена ролей — ты совершаешь ритуал оплакивания вместо него. О ком же ты плачешь? Ты хоть понятие об этом имеешь?
— У него отец умер, Джек. Я же не сидела, думая: «Вот сейчас я плачу о Рике. Дай-ка теперь я поплачу о Магнусе!» Я просто плакала, и все!
— Наверное, ты плакала о себе.
— Что должны означать твои слова?
— До сих пор единственный человек, о котором ты не говорила, — это ты сама. Вот и все. И ты словно оправдываешься в чем-то.
— Ни в чем я не оправдываюсь!
— Едва покончив с соболезнованиями, — продолжал Бразерхуд, беря со стола книжку и листая ее, — Магнус натягивает свою верблюжку и прямо в легких туфлях отправляется на прогулку. Ты пробуешь его удержать — ты умоляешь его, что мне трудно себе представить, хоть я и стараюсь, — нет, он все-таки уходит. Он разговаривал по телефону перед уходом?
— Нет.
— Ему не звонили, и он не звонил?
— Я же сказала — нет!
— Учитывая прямой набор, предполагаешь как-то, что убитый горем человек захочет поделиться печальной новостью с другими членами семейства.
— Я же объясняла тебе, что их семейство — совсем другого рода.
— Для начала — существует Том. Как насчет того, чтоб сообщить ему?
— Звонить Тому было слишком поздно. А потом, так или иначе, но Магнус решил рассказать ему об этом при личной встрече.