Включились исцеляющие усилители, но им с трудом удавалось справляться с распарывающими кожу льдинками. Я втянул так много энергии, что застыли сами атомы воздуха и газы стали жидкостью. Воздух превратился в странный пар из мельчайших капель воды, которые практически сразу с шипением закипали и снова становились газом.
– ...часть меня, которая восстала против... пойдет вперед... не... их марионетка...
Я не мог разобрать слова Мелхи. Буря ревела чересчур громко, лед и дождь стучали по телу робота, как камни по жести. Дождь обрушивался на нас подобно океанской волне. Гром и молнии распарывали небо, разрушая структуру Штата.
Я вытягивал энергию, насыщаясь ею. Наслаждался музыкой, которой не знал раньше. Робот сжал пальцы, но с рукой было что-то не в порядке, и хватка вышла не такой сильной, как должна была. Улыбнувшись, я потянулся к держащей меня руке. Затем высосал тепло из внешнего слоя робота. Металл был превосходным проводником, я пил тепло как воду через соломинку.
Мгновение я не осознавал ничего, кроме все возрастающей мощи бури. Как ярость самого Бога, кричащего на меня за нарушение законов реальности.
Робот начал трескаться. Не от холода, от воды. Воды, которая просачивалась в швы и замерзала. Ее становилось все больше, и, замерзая, она расширялась. Сочленения деформировались и раскалывались.
Робот разломился на части и рассыпался на тысячи осколков.
Я сильно ударился. Меня пронзила боль, и ланс-зрение исчезло.
Открыв глаза, я обнаружил, что лежу среди обломков робота. Дождь утихал, и я отпустил энергию, которую удерживал. Все вокруг – разрушенные здания, развороченная улица – было покрыто толстым слоем льда. Я тяжело дышал, ловя ртом чересчур холодный воздух. Одежда превратилась в лохмотья. Ткань замерзла на мне и раскололась, как стекло.
Выбираясь из-под обломков, я оставил значительное количество кожи, примерзшей к руке робота. К счастью, мои исцеляющие усилители работали достаточно хорошо, чтобы ее восстановить.
Широко улыбаясь, я повернулся к поверженному чудовищу. Я победил. Победил там, где мой успех не был подстроен, победил на поле битвы, к которому Модеры не имели ни малейшего отношения. Не следуя алгоритму, который бы меня направлял.
Я чувствовал себя более живым, чем когда-либо. Я обнаружил кое-что реальное. Это было как... как будто я впервые проснулся.
Софи стояла на краю замерзшей земли. Боги, она была прекрасна. Раньше я не сознавал, как велико мое желание свести знакомство с кем-то реальным, по-настоящему живым. С кем-то, кто не создан специально для меня, с кем-то, у кого есть независимая от моей жизнь. Это было чертовски сексуально.
Софи широко улыбнулась мне, а потом достала из сумочки маленький пистолет, поднесла его к голове и нажала на спусковой крючок.
Мои ментальные усилители сработали от выстрела. Совершенно четко я увидел, как из ее головы брызнула кровь – алые ленты, под цвет платья. Я наблюдал за происходящим в замедленном темпе, и, пока ее глаза угасали, умирали кусочки моей новой жизни.
Действие усилителей прекратилось. Труп Софи рухнул на землю.
Я бросился к ней и обнаружил выведенные на льду слова. Запечатленные в нем, будто высеченные мастером.
«БЫЛО ЖЕ СКАЗАНО, ЧТО МОЙ НОВЫЙ РОБОТ БУДЕТ ПРЕКРАСЕН. МНЕ ПОНАДОБИЛОСЬ МНОГО ВРЕМЕНИ, ЧТОБЫ СДЕЛАТЬ СОФИ ИДЕАЛЬНОЙ. МЕНЯ РАДУЕТ, ЧТО ОНА ЗАВОЕВАЛА ТВОЕ СЕРДЦЕ. ТЫ РАСПЛАТИЛСЯ».
8
– Мне очень жаль, милорд, – сказал Беск. – Но она была не настоящей. Я заметил это, но Мелхи отрезал меня от системы. Эта женщина как тот лазутчик, с которым мы встретились в приграничном Штате, – подделка, контролируемая на расстоянии, только на этот раз созданная так, чтобы быть неотличимой от человека.
Я ничего не ответил, просто стоял у окна и смотрел на свой город. Кабинет казался слишком теплым. Слишком дружелюбным. Обман.
– У меня возникли проблемы с получением каких-либо ответов от Модеров, – продолжил Беск. – Я... я не понимаю, как он узнал, какую женщину мы выбрали.
– Он и не знал, – сказал я. – Он перехватил информацию о том, кого мы выбрали, сделал так, чтобы она не дошла до реальной женщины, и послал замену.
– Ах, конечно же. – Голос Беска был бесстрастным, как и всегда.
– Был ли среди них хоть кто-нибудь настоящий? – тихо спросил я. – Среди людей, которых я спас? Или в этом Штате все – создания Мелхи?
– Я не знаю.
«Все, о чем я говорил с ней... все, что она сказала... все это было фальшивкой».
Я ничего не знал. Я даже не знал, что должен чувствовать.