— Шинуазри теперь в большой моде, дорогой. Говорят, сам принц-регент нанял декораторов, способных скопировать нечто в китайском стиле.
Маркус тоже рассмеялся. Взглянув на Викторию, он заметил:
— Но порт Кантона, насколько я знаю, закрыт для иностранцев и торговцев. Где же эти декораторы добывают образцы для своих копий.
— Это не важно. — Графиня пожала плечами. — Главное — чтобы было приятно хозяевам дома.
Переступив порог, Маркус окинул взглядом бальный зал, также убранный соответствующим образом. Обои были украшены узором, походившим на стебли бамбука, и повсюду виднелись изображения экзотических птиц и панд с отчетливыми белыми и черными отметинами. А в углах зала стояли статуи китаянок в золотистых халатах, — правда, они были гораздо меньше, чем императоры, охранявшие входную дверь.
Судя по всему, такое убранство недешево обошлось хозяевам, и все же, по мнению Маркуса, бальный зал выглядел безвкусно и даже уродливо.
Тут дворецкий, стоявший у двери, приосанился и громко объявил:
— Граф и графиня Рейвенспир! — Немного помедлив, он добавил: — Мистер Маркус Хоксли!
И тотчас же все взгляды обратились в их сторону. Почувствовав, что его критически разглядывают сотни глаз, Маркус занервничал, но быстро взял себя в руки, присутствие Блейка и Виктории помогло ему успокоиться.
А через несколько секунд к ним приблизилась хозяйка дома. Лицо Летиции Беннинг было грубо размалевано, а туалет ее, ослеплявший блеском золототканой парчи, отличался слишком уж низким декольте, так что огромные груди этой дамы вываливались из платья. Голову же ее украшала высоченная прическа из светлых локонов, и высота прически сразу же наводила на мысль о том, что локоны у нее фальшивые.
Улыбнувшись Маркусу, хозяйка дотронулась до его рукава и сказала, вернее — пропела, растягивая слова:
— Рада, что вы смогли к нам присоединиться, мистер Хоксли. Моя дочь Шарлотта и Изабель — неразлучные подруги. И для меня огромное удовольствие объявить сегодня о вашей помолвке.
Маркус вежливо поклонился хозяйке:
— Благодарю вас, миссис Беннинг. Мне кажется, ваши вечера пользуются в Лондоне большой популярностью.
— Ну и льстец же вы, мистер Хоксли. — Летиция снова улыбнулась, и кончики ее розовых сосков выглянули из декольте.
В следующую секунду рядом с Летицией вырос мужчина, выглядевший, по мнению Маркуса, странно. Летиция же, расплывшись в улыбке, проговорила:
— Позвольте представить вам моего мужа мистера Гарольда Беннинга.
Гарольд Беннинг был облачен в пурпурный бархатный костюм, а с белоснежным шейным платком слуга этого франта, вероятно, возился не меньше часа — столь затейливыми складками он был уложен. Кроме того, на нем были лилового цвета башмаки на необычайно высоких каблуках, так что казалось, мистеру Беннингу стоило немалого труда удержаться на ногах. Из складок его жилета свисал лорнет на пурпурной ленте того же оттенка, что и костюм. Лицо же этого удивительного джентльмена было напудрено, а голубые водянистые глазки поблескивали — то было явное свидетельство того, что он уже несколько раз совершил паломничество к чаше с пуншем.
— Добрый вечер, мистер Хоксли, — проговорил Беннинг. — Поверьте, я очень рад за нашу дорогую Изабель. Любовь так романтична, не правда ли, моя дорогая? — добавил Гарольд, обращаясь к жене.
После недолгого обмена любезностями Маркус и Блейк двинулись дальше, предоставив дамам и Гарольду Беннингу вести светскую беседу.
— Этот мистер Беннинг — еще больший денди, чем Бо Браммел, — пробормотал граф с усмешкой.
Маркус рассмеялся и взял два бокала шампанского с подноса проходившего мимо слуги, один из бокалов он тотчас же протянул другу.
Через несколько минут, снова осмотревшись, Маркус вдруг заметил Изабель Камерон — она стояла на верхней ступеньке лестницы, ведущей в бальный зал, а рядом с ней стоял ее отец. И тотчас же сердце Маркуса гулко забилось, он смотрел на свою невесту, не в силах отвести взгляд.
Изабель была в синем шелковом платье, выгодно оттенявшем яркий цвет глаз, и у ног ее плескался отделанный кружевами шлейф. Вырез платья был довольно низким, а жемчужная заколка между грудями привлекала внимание к соблазнительным округлостям, выступавшим из корсажа. Ее иссиня-черные волосы придерживали у висков жемчужные же гребни, и густые локоны свободно ниспадали на плечи и на спину.
— Полегче, Маркус, — с улыбкой сказал Блейк. — Ты сейчас похож на изголодавшегося волка, заметившего добычу. Не хочешь же ты напугать девушку?..
Тут Изабель — она уже спускалась в зал — наконец-то увидела Маркуса и улыбнулась ему. И сердце его забилось еще быстрее, так что казалось, вот-вот выскочит из груди.
Когда же Изабель, сопровождаемая отцом, направилась к Маркусу, он вдруг заметил молоденьких девушку и юношу, шедших следом за ней. Вне всякого сомнения, это были ее младшие брат и сестра, двойняшки Эмбер и Энтони. Им было лет тринадцать-четырнадцать, и оба были светловолосые и голубоглазые. Двойняшки с любопытством рассматривали людей, заполнивших бальный зал Беннингов. Судя по всему, это был их первый в жизни бал, — а разрешили им здесь присутствовать только по случаю обручения старшей сестры.
Тут семейство Камерон наконец приблизилось к Маркусу и его спутнику, и Эдвард проговорил:
— Добрый вечер, джентльмены.
Маркус с трудом отвел глаза от Изабель.
— Добрый вечер, лорд Молверн, — ответил он, коротко кивнув.
А Камерон тут же вновь заговорил:
— Все должно идти по плану. Всем известно, что Шарлотта Беннинг — ближайшая подруга Изабель. Но, как вы уже, наверное, догадались, Гарольд Беннинг ужасно любит внимание, так что с этим придётся смириться. Вы меня понимаете?
— Да, конечно, — кивнул Маркус. Ему показалось, что он уловил насмешку в интонациях Камерона. Во всяком случае, было очевидно: граф не очень-то высокого мнения о мистере Беннинге.
Тут Изабель представила ему Эмбер и Энтони, и двойняшки вежливо поприветствовали Маркуса. Правда, Эмбер то и дело покусывала губы и постоянно озиралась, а Энтони едва заметно хмурился, казалось, эти двое чувствовали себя в зале ужасно неуютно — как золотые рыбки, выброшенные из аквариума на персидский ковер.
Искренне посочувствовав двойняшкам, Маркус взглянул на них с улыбкой и проговорил:
— А вы знаете, что тут в саду есть пагода в китайском стиле? Говорят, она четырехъярусная, причем — точная копия настоящей. Китайцы используют эти строения в качестве храмов.
Энтони тут же оживился и, взглянув на старшую сестру, спросил:
— Иззи, а нам можно посмотреть ее?
— Да, Иззи, пожалуйста… — присоединилась Эмбер к просьбе брата.
— Прекрасная мысль, — кивнула Изабель. — Что ж, милые, идите.
Двойняшки улыбнулись Маркусу и бросились к ближайшему французскому окну, выходившему в сад.
— Как легко вы завоевали их благосклонность, мистер Хоксли, — с улыбкой заметила Изабель.
— Потому что понимаю: им тут не очень-то уютно. На свежем воздухе — гораздо приятнее.
Изабель взглянула на него с некоторым удивлением.
— Как странно… — пробормотала она. Потом вдруг спросила: — А вам тоже нравится на свежем воздухе?
— Да, конечно. Но больше всего я люблю верховые прогулки в парке.
Изабель склонила голову к плечу и внимательно посмотрела на него.
— Знаете, мне кажется, я прекрасно представляю вас скачущим во весь опор.
Маркус судорожно сглотнул, при этих словах невесты перед его мысленным взором возникли необычайно эротические картины.
— Не желаете ли бокал шампанского? — спросил он, чтобы сменить тему.
— Да, мистер Хоксли. — Она шагнула к Маркусу, предоставив своему отцу и Блейку продолжать беседу.
— Зовите меня по имени, — сказал он. — Вы же не забыли, как меня зовут?
— Нет, разумеется. Но не здесь же… — добавила Изабель, смутившись.
Маркус невольно рассмеялся и, понизив голос, сказал:
— Для женщины, упорно стремившейся погубить свою репутацию, вы сейчас ведете себя довольно странно. Вам так не кажется?
Изабель потупилась и прошептала: