Временами в голову Маркусу приходила странная мысль: он думал о том, что Изабель раскрывала ему свои объятия… как любящая жена…
Но так ли это? Нет, едва ли. И все-таки то, что произошло между ними минувшей ночью, казалось настоящим чудом. Да-да, именно чудом. А все женщины, которых он знал в прошлом, не шли ни в какое сравнение с очаровательной Изабель.
«А может, я полюбил ее?» — подумал он неожиданно. Но Маркус тут же отбросил эту мысль, решив, что слишком уж увлекся фантазиями. Нет, наверное, его чувства к Изабель — это всего лишь смесь страсти с восхищением. Да, он действительно восхищался ею, и его действительно к ней влекло, — но в этом не было ничего удивительного, ибо какой же мужчина не почувствовал бы влечения к прекрасной, обворожительной Изабель Камерон?
Но, все же, ему не следовало обольщаться, пусть она и пожелала стать его женой во всех смыслах этого слова. Ведь Маркус не мог предложить ей того, что обязан предложить своей жене настоящий муж, а именно — надежности и безопасности. Увы, прошлое по-прежнему его преследовало… К тому же его попытались обвинить в краже…
Будучи страстным коллекционером произведений искусства, лорд Гэвинпорт, конечно, не мог не знать, что Маркус Хоксли увлекается живописью Гейнсборо. И маркиз, воспользовавшись удобным случаем, похитил «Морское побережье с рыбаками», а вину попытался переложить на него. В конце концов, кто бы поверил младшему сыну графа? К тому же у него отвратительная репутация…
Но случилось так, что Изабель разрушила все планы Гэвинпорта. Власти не заподозрили его в краже, но, все же, он решил, что не успокоится до тех пор, пока не будет наказан человек, пытавшийся его засадить за решетку.
Да, он твердо решил, что найдет украденную картину, даст знать об этом людям с Боу-стрит и добьется ареста Гэвинпорта. Но в результате он преуспел только в том, что подверг Изабель ужасному испытанию.
А ведь она ничего подобного не переживала. Даже не могла представить, что с ней может такое случиться.
Так как же он мог ожидать, что Изабель станет его спутницей жизни, если убийца преспокойно заглядывал в ее окна? К тому же у него хватает ума таскать ее по домам, в которых она спотыкается о трупы…
И, конечно же, не следовало забывать об их договоре, согласно которому она имела полное право оставить его после полугода совместной жизни… и бежать в Париж, к тетке и двум любовникам, которых, по мнению этой ее тетушки, должна иметь каждая женщина.
Проклятие!
Слова, сказанные Изабель в библиотеке, снова пришли ему на ум. «Я ни о чем не жалею, потому что наши планы не меняются», — кажется, именно так она сказала.
Слова эти ужасно его смутили, пожалуй, даже ошеломили. Но он тогда сумел скрыть свои чувства. Возможно, потому что прекрасно понимал: Изабель права.
Да, конечно же, она была права. И она ясно дала понять, что не собирается оставаться в Лондоне. Да ведь и он сам предложил ей немедленно уехать в Париж. Потому что здесь ее мучили ночные кошмары, связанные с убийством Данте. Более того, здесь она действительно подвергалась опасности.
Маркус вспомнил, в каком состоянии находилась жена, когда заметила в саду убийцу, и его вновь охватил гнев. Да, он должен, во что бы то ни стало, найти негодяя, устроившего все это. Он был обязан раскрыть тайну, связанную с похищением картины Гейнсборо. Обязан был сделать не только ради себя, но и ради Изабель.
Что ж, Данте Блэк уже мертв. Но аукционист был всего лишь исполнителем злодейского замысла. И теперь ему предстояло позаботиться о том, чтобы Гэвинпорт и все остальные также были наказаны.
— И что же ты сделала?! Как поступила?! — спрашивала Шарлотта, сгорая от любопытства.
Изабель с подругой сидели в одной из роскошных гостиных Беннингов. Оглянувшись, чтобы убедиться, что дверь плотно закрыта, Изабель тихо проговорила:
— Я ведь, кажется, уже сказала: после того как появился этот ужасный убийца, я решила всю ночь провести с Маркусом.
Голубые глаза Шарлотты сделались огромными, как блюдца.
— Ах, дорогая, тебе столько пришлось пережить за такое короткое время… Все это прямо-таки… ошеломляет. Сначала ты споткнулась о труп известного аукциониста, потом его убийца выследил тебя и даже целился в тебя, а после этого… После этого ты предавалась любви с Маркусом Хоксли, хотя и поклялась этого не делать.
Изабель кивнула и сухо заметила:
— Два последних дня были насыщены событиями.
— «Насыщены» — не то слово! — воскликнула Шарлотта. — Ты пережила просто удивительные приключения!
Изабель поморщилась и пробурчала:
— А вот «приключения» — точно не то слово. После того как я пережила все это… Знаешь, теперь мои взгляды совершенно изменились. Жизнь слишком драгоценна, чтобы растрачивать ее на сомнения и постоянно думать: «А что будет, если…» Терпение и прежде не входило в число моих добродетелей, а теперь, после пережитого мной, я твердо решила, что должна хвататься за каждую возможность радоваться жизни и наслаждаться ею. Ведь если бы этот монстр убил меня ночью… — Изабель со вздохом умолкла и покачала головой.
Шарлотта потянулась к подруге и обняла ее.
— О, дорогая, пожалуйста, не думай об этом! Изабель почувствовала, что на глаза ее навернулись слезы. Шарлотта же вдруг отстранилась и спросила:
— А ты говорила с Маркусом о том, что произошло?
— Нет, у меня не было такой возможности. — Изабель снова вздохнула. — Я утром решила, что Маркус в моей постели мне просто приснился. Но потом, повернувшись на бок, я увидела впадину на подушке, где спал Маркус. Всю ночь он держал меня в объятиях и, должно быть, поднялся очень рано. Когда же я спустилась к завтраку, он уже уехал на фондовую биржу, но оставил у Дженкинса записку для меня.
— Записку? И что в ней?
— Он извинился за то, что поднялся так рано, и пояснил, что этим утром у него важная встреча с клиентом. Маркус попросил меня приехать в полдень в его контору на Треднидл-стрит. Он хочет пригласить меня на ленч в «Корабль и черепаху» на Леденхолл-стрит. Этот ресторан славится своим черепаховым супом, и многие маклеры отмечают там удачные сделки. И еще он написал, что… скучает по мне.
Шарлотта внимательно посмотрела на подругу:
— Ведь он — твой муж, Изабель. Тебе не приходило в голову, что твое призвание — быть женой Маркуса Хоксли, его настоящей женой? В конце концов, ты ведь была увлечена им еще девочкой. И возможно, тебе следует забыть о Париже, о тетушке Лил и об изящных искусствах. Очень может быть, что все это не для тебя.
Изабель на мгновение зажмурилась, ей вдруг почудилось, что комната завертелась у нее перед глазами, а пол уходит из-под ног. Да, она вынуждена была признать: с тех пор как Маркус Хоксли снова вошел в ее жизнь, она все реже думала о Париже и о тетушке Лил. Разумеется, она по-прежнему любила искусство, но все же… К тому же Маркус оказался страстным коллекционером, и это означало, что он вполне подходил ей в качестве спутника жизни, так как у них с ним были общие интересы. Более того, он с пониманием отнесся к ее увлечению и доказал это, устроив для нее личную студию — чего у нее никогда не было, когда она жила в доме отца.
Но с другой стороны, ее мечты о Париже зародились очень давно, и было ужасно трудно от них отказаться.
— Я так долго мечтала о Париже, — пробормотала Изабель со вздохом. — Неужели мне теперь забыть о своих мечтах?
— А вот я всю жизнь мечтала выйти замуж по любви, — заявила Шарлотта. — Моя мать по-своему стремилась к тому же, но ее поиски счастья увенчались успехом только теперь, когда она вышла замуж в четвертый раз. Да, Гарольд Беннинг ее вполне устраивает, и она с ним счастлива. Но тебе, дорогая, повезло, ведь ты нашла свою любовь сразу же.
— Страсть — еще не любовь! — решительно заявила Изабель. — К тому же Маркус ни слова не сказал мне о любви, даже на ушко.
— Но ведь ты не позволяла ему говорить об этом, — возразила Шарлотта. — Как ты ему сказала? Сказала, что между вами ничего не изменилось, не так ли?
— Да, но все же… — Изабель пожала плечами.
— Ты испытываешь к нему страсть? — допытывалась подруга.
— Да, конечно, — кивнула Изабель. И тотчас же почувствовала, что ей снова хочется пережить с Маркусом то же, что она пережила минувшей ночью. — Мне кажется, нас обоих влечет друг к другу, — добавила она.
Шарлотта же взглянула на нее с лукавой улыбкой:
— Расскажи о том, что у вас с ним было, Изабель. Расскажи мне все!..
Внезапно дверь отворилась, и в комнату вошел Гарольд Беннинг, толкавший перед собой тележку с чайным подносом. На подносе возвышался дымящийся чайник чистого серебра, а рядом с ним стояли фарфоровые чашки.
— Изабель, моя дорогая!.. — Беннинг расплылся в широкой улыбке. — Дорогая, когда я узнал, что ты нанесла нам визит, я тотчас отослал горничную, чтобы лично тебя поприветствовать. Как тебе твой новый дом, в который ты вступила в качестве замужней дамы?
Изабель встала, чтобы поздороваться с Гарольдом. И она очень старалась проявлять сдержанность и не пялиться на его ярко-зеленый двубортный сюртук и такую же рубашку с шалевым воротником. Кроме того, на нем были штаны в зеленую полоску, а также штиблеты на высоченных каблуках. Мистер Беннинг считал себя одним из самых модных лондонских денди, таким же, как Бо Браммел; кроме того, он частенько посещал клуб Джентльмена Джексона, дабы казаться таким же мужественным боксером.
Стараясь скрыть насмешливую улыбку, Изабель присела в реверансе.
— Благодарю вас, мистер Беннинг. Мне очень нравится мой новый дом.
Тут хозяин взял с чайного подноса экземпляр «Морнинг кроникл» и, обмахиваясь газетой, заявил:
— Везде пишут о том, что известный аукционист Данте Блэк найден убитым на Ломбард-стрит. Не он ли недавно обвинил Маркуса Хоксли в краже картины?
Изабель тихонько вскрикнула и прижала к груди руки, изображая изумление. Впрочем, она и в самом деле немного удивилась. Слишком уж быстро обнаружили труп.
— Ах, неужели?.. — пробормотала она. — А я ничего об этом не знала. Да, мистер Блэк вначале утверждал, что в этой краже виновен Маркус. Но он, разумеется, ошибся. Интересно, известно ли Маркусу о смерти Блэка? Вы говорите, его убили?
Гарольд Беннинг утвердительно закивал:
— Да-да, убили. И подробности убийства просто ужасны. Даже рассказывать об этом страшно. Но знаешь, что более всего удивляет в этом деле? Убийство произошло в одном из особняков лорда Гэвинпорта. И если верить газете, то маркиз утверждает: дом этот пустовал, а Данте Блэк жил там без его ведома и согласия. Поэтому на Боу-стрит считают, что Гэвинпорт никак не связан с этим жутким преступлением.
Мистер Беннинг немного помолчал, потом вдруг добавил:
— Мы с лордом Гэвинпортом посещаем одни и те же клубы, поэтому мне очень любопытно, есть ли какая-то связь между ним и аукционистом. Возможно, маркиз чего-то недоговаривает. И если так, то Маркусу Хоксли следует продолжать расследование.
Изабель невольно вздрогнула и пробормотала:
— Да, я непременно расскажу об этом Маркусу.
Беннинг снова улыбнулся и, бросив газету на стол, склонился над чайным подносом. Налив в чашки чай, он передал одну чашку Изабель, другую Шарлотте. И с совершенно невозмутимым видом, словно они только что говорили о погоде, а не о зверском убийстве, сообщил:
— У Летиции скоро день рождения, и мы в связи с этим решили устроить бал в начале июля. Само собой, этот бал будет главным событием сезона.
Шарлотта, тотчас же оживившись, закивала:
— Да-да, главным событием! Приглашения уже доставлены по адресам, но пока что у меня не было случая обсудить все подробности с тобой, дорогая.
Изабель заставила себя улыбнуться:
— Я уже сказала про бал Маркусу, и мы с нетерпением ждем назначенного дня. Ведь ваши балы — это всегда нечто особенное, — добавила Изабель, поднося к губам чашку с чаем.
Гарольд Беннинг просиял и воскликнул:
— Бал будет замечательный! И мы ждем в гости молодоженов! — Он обнял Изабель и расцеловал в обе щеки. После чего покинул комнату и прикрыл за собой дверь.
Шарлотта поставила на стол свою чашку и шепотом спросила:
— А ты на самом деле не знала, что об убийстве Данте Блэка написали в газетах?
Изабель покачала головой:
— Нет, я действительно не знала. Когда я проснулась сегодня утром и спустилась вниз, газеты уже забрали. Могу только предполагать, что Маркус прочитал об этом, прежде чем уехать на биржу.
Шарлотта вдруг рассмеялась и проговорила:
— А я не знала, что Беннинг читает газеты. Мне казалось, его интересует только то, что имеет отношение к моде или же к каким-нибудь фривольностям. Возможно, на этот раз ему просто бросилось в глаза имя Данте и он случайно прочел эту заметку. — Шарлотта ненадолго умолкла, потом вдруг заявила: — Знаешь, мама думает, что у него роман.
Изабель в изумлении уставилась на подругу:
— С женщиной?..
Шарлотта фыркнула и проворчала:
— А ты подозреваешь, что ему нравятся мужчины?
— Ох, прошу прощения… — Изабель смутилась.
— Ладно, забудь об этом, — продолжала Шарлотта. — Но если честно, то я уже не один год подозреваю именно это. Правда, я ни словечка не сказала маме о своих подозрениях.
— А почему твоя мать думает, что у мистера Беннинга роман?
— Он частенько исчезает куда-то. Причем в последнее время — все чаще. Утверждает, что задерживается в клубе или у портного, но матушка подозревает его. Хотя она-то подозревает, что у него роман с женщиной. Другое ей просто в голову не приходит.
— И что она намерена делать?
Шарлотта пожала плечами:
— Наверное, ничего. Они оба любят устраивать приемы на широкую ногу и тратить кучу денег. Так что будут жить по-прежнему, только каждый — своей собственной жизнью. И не будут отличаться от многих других супружеских пар.
Увы, Изабель пришлось согласиться с подругой. Шарлотта была права. Подлинная любовь в светском обществе, а также подлинная страсть встречались крайне редко. Так что очень может быть, что Маркус — это ее судьба. Эта мысль все чаще приходила ей в голову, а вот мысли и мечты о Париже посещали ее гораздо реже, чем прежде.
И пусть он пока не любил ее, но, все же, его влекло к ней, не так ли? А когда дело с Гэвинпортом будет улажено, то, возможно, в его жизни найдется место для нее. А может, он хотел, чтобы она уехала? Ведь он сам предложил ей немедленно уехать в Париж… Или же все дело в том, что он беспокоился о ее безопасности?
Изабель невольно улыбнулась своим мыслям. Еще никогда она не отказывалась ответить на вызов. И она всегда была импульсивной, решительной, а порой и упрямой, если по-настоящему хотела чего-нибудь добиться. Так как же ей поступить? Что предпринять сейчас?
Вроде бы ответы на эти вопросы напрашивались сами собой, но сумеет ли она завоевать его сердце?