Никто, кроме Элем Тер-на-Лор - Верховной Матери Арменеи, являющейся высшим органом законодательной власти на этой планете, умирающей вместе со своими детьми. Да, она одна могла заявить это вот так, на Совете Домов, где собрались представители последних трехсот шестнадцати семей, и не бояться, что ее слова воспримут, как кощунство.
Элем вздохнула, обводя присутствующих тяжелым взглядом. У нее было такое чувство, будто она стоит на краю бездны, и один-единственный неверный шаг будет стоить жизни не только ей, но и всему ее народу.
Огромный церемониальный зал с уходящими ввысь стрельчатыми окнами и прозрачным куполообразным потолком заливало оранжевым светом угасающего Шион-Киира. Крошечный коричневый карлик и его красный собрат, бывшие когда-то прекрасной двойной звездой, уже не могли согревать своих детей так, как прежде. И больше некому было подпитать их благословенной энергией, таящейся в глубинах страдающей Арменеи. Эта животворящая сила бурлила в жилах планеты, требуя выхода, но жалкие остатки некогда многочисленных леру больше не справлялись с ее количеством. Все живое страдало от избытка этой энергии, носившей нежное название "ши", что означало жизнь, но некому было направить ее туда, где она была необходима. И потому Шион-Киир умирал от ее недостатка, а Арменею, наоборот, разрывал на части ее избыток.
И сейчас красно-оранжевый свет Шион-Киира пронизывал главный зал Высшего Дома, где по призыву своей повелительницы собрались Старшие Матери последних Домов вместе со своими лерами - жалкая кучка вместо тысяч благословенных Домов прошлого.
Облаченные в цвета своих Домов Матери и их леры в тревожном ожидании замерли в отведенных им ложах. Сотни пустующих мест молчаливо кричали о том, что Высшая Мать права. Когда-то этот огромный амфитеатр вмещал в себя представителей трех тысяч Домов, но вследствие сокращения членов совета ложи закрывались, амфитеатр перестраивался и уменьшался, пока не сократился до зала на тысячу лож. Но сейчас почти две трети из них уже опустели, говоря о том, что их хозяева исчезли вместе со своими Домами.
Глядя на них, Элем подумала, что в будущем, возможно, придется вновь перестраивать зал, сокращая ложи, но это только если ее затея окажется безнадежной. У нее была маленькая надежда на то, что Великая Мать пожалеет своих детей и даст им возможность возродить исчезнувшие Дома.
- Вы все знаете, от чего страдают наши Дома. Тысячи лет мы яростно бились за то, чтобы стать бессмертными, но при этом забыли, что природа не терпит вмешательства в свои законы. У нас больше нет ни болезней, ни старости, мы проживаем тысячи циклов... Точнее, мы так думали. Как оказалось, наша жизнь не бесконечна. Шесть тысяч циклов ее предел. Но Великая Мать посчитала, что даже такой срок нужно уравновесить чем-то равноценным, и ее выбор пал на самое святое, что может быть у разумных существ... Она выбрала наших детей.
Вот теперь все жадно внимали каждому ее слову, точно ждали, что она вот-вот объявит панацею. Хотя, возможно, некоторая информация просочилась. Что ж, Элем не собиралась их разочаровывать.
Она перевела взгляд на небольшой отряд в форме элитных войск космофлота, разместившийся в полумраке стены подальше от Матерей и их леров. Затянутые в черное, фигуры буквально слились с тенью, не позволяя рассмотреть себя, но Элем точно знала, что среди них находится один из ее рейва. Старший из близнецов, ее темный Дарион. Она чувствовала тепло его присутствия, и это тепло отдавало горечью.
Кто так распорядился: эволюция, боги или неведомый сумасшедший ученый - неизвестно, только арменейцы были единственными в своем роде в галактике Арнадор, а может быть и во всей вселенной, у кого каждая арменейка приводила в этот мир первыми близнецов - рейв, которые были неразрывно связаны между собой с момента рождения. Одна жизнь на двоих, одни эмоции, чувства и мысли делали их зеркальным отражением друг друга. И дать потомство они тоже могли только вдвоем. Пока рейв не нашел свою избранницу, не обрел лерен и не стал полноценным леру, мать не теряла связи со своими детьми. Она была для них проводником, дарующим энергию жизни. Но стоило лишь кому-то из братьев пойти против собственной природы, как эта связь обрывалась, и разбитый рейв угасал за каких-то две сотни лет. Великая богиня наверняка долго смеялась, выбирая наказание своим строптивым детям, впавшим в гордыню и решившим, что могут по-своему перекраивать законы мироздания.