Каким-то неуловимым движением он вдруг оказался вплотную ко мне и поднял мое лицо за подбородок, заставляя взглянуть себе в глаза.
- Ты ведь тоже чувствуешь это? - хрипло выдохнул он, наклоняясь так низко к моему лицу, что я ощутила на щеках его горячее дыхание. - Чувствуешь желание...
Я испуганно дернулась, и он отпустил меня, отступая на шаг.
- О чем ты говоришь? - пробормотала я, пряча взгляд.
- Не прикидывайся. Ты знаешь, о чем я говорю, - теперь он, похоже, начинал злиться. - Мужчины моей расы чувствуют, когда женщина их хочет. И я хочу тебя. Захотел сразу, как увидел. Еще там, в отсеке для рабов!
- Так вот зачем ты меня сюда привел! - на меня внезапно снизошло откровение. - Но я не могу тебя хотеть, ты же не человек! Ты ошибся.
Я попробовала обойти его, но он вдруг схватил меня за руку - и я тут же оказалась прижатой к его груди.
- Нет, малышка, мои инстинкты не ошибаются, - покачал он головой. - Это ты ошибаешься. Просто ты боишься признаться в этом самой себе.
Он вдруг коснулся моего лица так осторожно, что я и не подумала испугаться, а потом, с неожиданной для такого огромного мужчины нежностью, убрал растрепавшуюся прядь мне за ухо.
- Я знаю, что ты меня боишься, - сказал он с легкой улыбкой, - но постараюсь это исправить.
И в этот момент я увидела в его глазах нечто такое, что заставило меня саму податься ему на встречу. Не знаю, о чем думала в тот момент, но когда его тёплые мягкие губы с нежностью накрыли мои, все мысли разом выпорхнули у меня из головы. Легкими, изучающими прикосновениями его язык скользнул по моим губам, заставляя их раскрыться. Я настороженно замерла, ощутив, как его руки обвились вокруг меня, заключая в объятия. Но он лишь успокаивающе погладил меня вдоль спины, не давая мне разорвать поцелуй.
За мои двадцать семь лет я не раз вступала с мужчинами в серьёзные отношения, но сейчас не могла припомнить ни одного, кто бы вызвал во мне хотя бы половину тех эмоций, что я испытала в объятиях харата. Где-то в самом центре моего естества зародилась тёплая волна желания, которая неуклонно возрастала, пока не захватила все моё существо. Я почувствовала, как подкашиваются мои ноги, и невольно ухватила Шервата за плечи, чтобы не упасть. Его язык безжалостно дразнил меня, вызывая никогда прежде не испытанные чувства; меня бросало то в жар, то в холод, а поцелуй из изучающего стал вдруг таким неистовым, что больше напоминал укус. Я дернулась, пытаясь вырваться, но он лишь крепче прижал меня к себе, буквально вдавливая в своё тело. Затем вдруг оторвался от меня, глядя мне в лицо лихорадочно блестящими глазами.
- Скажи, - прошептал он еле слышно, судорожно переводя дыхание, с хрипом вырывавшееся из его груди, - разве ты осталась равнодушной?
Меня охватил запоздалый стыд, и я начала бешено вырываться из его объятий.
- Что ты себе позволяешь! - прошипела я, пытаясь разжать его руки. Он неожиданно сам отпустил меня и отступил на пару шагов. Затем, криво усмехнувшись, сказал:
- Ты можешь обманывать себя сколько угодно. Но меня ты не обманешь. И знаешь что? Я умею ждать.
С этими словами он развернулся и ушёл, оставив меня в растрепанных чувствах, с не угасшим возбуждением и горящим от стыда румянцем на щеках.
Минут двадцать я сидела в холодном ручье, пытаясь собрать мысли в кучу и решить, что делать дальше. Как бы я не пыталась отрицать, но Шерват был прав. В создавшихся условиях можно было только постараться держаться от него на расстоянии, и ни при каких обстоятельствах не оставаться с ним наедине.
С этими мыслями и вернулась к нашему лагерю. Там уже все было готово к пути, ждали только меня. Я незаметно покосилась на Шервата, но он с абсолютно бесстрастным лицом стоял, опершись на копье, и жевал травинку. Увидев меня, он молча развернулся и зашагал в сторону гор. Наш маленький отряд потянулся следом за ним.
***
Примерно через полчаса пути начало резко темнеть. Лёгкие белые облака, затянувшие небо, как-то неожиданно превратились в грозовые тучи, готовые вот-вот пролиться яростным дождем. Куда-то пропали все звуки, исчезли насекомые, даже ветер внезапно затих. И в этой странной тишине, от которой пробирало дрожью, внезапно сверкнула гигантская молния, расколов небо на две части, и над нашими головами оглушительно ударил гром.