Кормили меня часто и помногу какой-то безвкусной дрянью, напоминающей манную кашу без соли и молока. Если я отказывалась есть, меня заставляли. Видимо хозяин очень заботился о своем деликатесе.
Иногда он со мной разговаривал. (Ну, как если бы я разговаривала со своим пироженым, перед тем, как его сьесть.)Так я узнала, что нахожусь на космическом корабле, который дрейфует между населенными планетами. По всей вероятности, я попала в плен к космическим пиратам. Они называли себя слейтами. Их собственная планета была хорошо засекречена; они появлялись из ниоткуда, нападали на проходящие мимо суда и скрывались в неизвестном направлении, не оставляя после себя ничего живого. Вся их раса занималась грабежом и работорговлей. Похищенных пленников, тех, что оставались в живых, они использовали в пищу или доставляли на свою планету в качестве рабов. Я не удивилась, узнав что наша галактика густо заселена. Я же сама видела некоторых из ее представителей. Еще оказалось, что наша раса давно известна другим, но на нее наложен длительный карантин из-за человеческой склонности к агрессии и низкого уровня развития. Учёные с других планет пристально следят за нашей историей, но не вмешиваются в ее ход. А вот вампиры-слейтеры с удовольствием наведываются пополнить запас продовольствия. Мне показалось странным, что до сих пор никто не обнаружил и не попытался уничтожить этих чудовищ.
Вампир, взявший меня себе, оказался капитаном этого судна. Он сказал, хочет использовать меня как можно дольше. Что люди вообще вкуснее других рас, но я последняя на борту и пополнения не предвидится, ведь мы уже за сотни световых лет от Земли.
Он предоставил мне свободу передвижения в пределах своих личных покоев, которые состояли из спальни, кабинета и санузла, и вернул одежду, в которой меня похитили. Теперь я бродила по его каюте в нижнем белье. Когда он уходил, я изучала космос, который был виден, как на ладони, через огромный экран, занимающий в его кабинете целую стену.
О побеге не думала. Куда бежать? В открытый космос? Оставалось только жить и надеяться, что этот кошмар когда-нибудь закончится.
"Элем" летела в космическом пространстве со скоростью, на много превышающей скорость света. Это был ее третий оборот в чужом мире и он подходил к концу. Внезапно радары засекли движущийся обьект за пределами видимости. Нечто относительно небольшое, но явно не природного происхождения, двигалось в сторону крейсера с подозрительной скоростью.
— Внимание экипажу! Обнаружен неизвестный обьект! Предположительный размер… Предположительная скорость… Предположительное время до визуального контакта примерно десять авров. Всем занять свои места. Начинается обратный отсчёт.
Дарион слился с мозговым центром корабля. Он чувствовал все его системы и всех членов экипажа. Ментальная связь с пилотами была наредкость стабильной. Навигатор в режиме реального времени прокладывал курс, одновременно отмечая в сетке обнаруженные звёзды и планеты. Старший наводчик подключил дополнительные пушки.
Как и любой боевой корабль, "Элем" имела несколько видов вооружения. Тяжелые лазерные установки, по пять на каждом борту, оснащенные сенсорами движения, стреляли автоматически, стоило только засеч цель, а торпедные генераторы управлялись вручную, вернее с помощью виртуального пульта астрофага. Кроме этого, нос корабля защищал мощный аннигилятор, генерирующий направленный пучок антиматерии и способный расщеплять материю на атомы. Обычно его использовали для расстрела астероидов, часто пересекавших торговые пути Содружества Планет. Но в случае острой необходимости, капитан "Элем" не погнушался бы использовать его и против живого врага.
Маленький корабль-разведчик незнакомой конфигурации вынырнул из тени огромного астероида. Его вытянутый сигарообразный корпус покрывало голубоватое сияние защитного поля, на носу развивались, сканируя пространство, гигантские щупы, а фотонные паруса сверкали золотом в лучах ближайшей звезды. Он был похож на прекрасное и смертельно опасное насекомое.
Дарион увидел, как незнакомец разворачивается, занимая более удобный угол для атаки. В его враждебных намерениях можно было больше не сомневаться.