Он вдруг подумал о Хоуп Мерридью. И тут же отбросил эту мысль. Если бы у него не было обязательств, и он был бы свободен, то он всем сердцем последовал бы за ней. Но она была... он пытался найти подходящее слово. Сверкающий эльф, хрупкое создание из полного смеха и хорошего настроения мира, в котором ему, Себастьяну просто нет места.
Если бы он завлек подобное изящное существо в тот хаос, в который он превратил жизнь троих человек, то это погасило бы тот огонь жажды жизни, который горел в ней, а этого он бы не смог вынести.
И так тяжко вынести ее теперешние холодные взгляды. Это была его вина и последствие выполнения его плана. Ему пришлось рассказать ей о леди Элинор. Себастьяну был необходим этот барьер между ними, чтобы защитить Хоуп. Днем ранее на берегу озера он почти скомпрометировал ее в парке. Он бы поцеловал ее, что запутало бы все еще больше.
Снова тянешься к луне, Себастьян Рейн. И когда он научится?
Он заставил себя подумать о настоящем. О женщине, которая в данный момент находилась рядом с ним.
– Я уверен, что мое присутствие акцентирует внимание на моих мотивах, леди Элинор. Я сознаю, что мое предложение кажется вам сомнительным, и не все ваши коллеги согласны его принять.
Серая шляпка леди Элинор подпрыгнула в знак согласия.
– Я должна признаться, что была против, когда вы впервые высказали свое предложение, но теперь я лучше понимаю ваши мотивы, и я передумала. Я уверена, что наши расходы уменьшатся благодаря вашему участию, и я знаю, что некоторые из наших патронесс сейчас испытывают определенные финансовые трудности: это вроде связано с инвестициями и последней войной, – она поморщилась, и покачала головой. – Если вы купите заведение, то облегчите их бремя.
– Рад помочь.
Она не знала его истинных мотивов, и никто не знал. Себастьян даже сам испытывал неуверенность. Он только знал, что должен купить именно этот сиротский приют. И никакой другой.
Все-таки, именно в этом заведении какое-то время жили его сестры.
Леди Элинор понятия не имела, какое отношение он имеет к этому месту. Расследование Мортона Блэка выявило, что мать леди Элинор умерла прежде, чем Касси и Дори оказались в приюте. Девочки оказались там, и были названы по-новому, хотя их первоначальные имена были записаны в регистрационную книгу. Мортон Блэк хотел уничтожить ту страницу, но, как оказалось, в этом не было необходимости. Потому что никакой связи между Кэрри и Дорин Морган и Кассандрой и Эудорой Рейн не существовало.
Себастьян натянул поводья, и экипаж оказался перед высоким, узким, мрачным зданием.
Он спрыгнул и протянул руку, чтобы помочь спуститься леди Элинор. Она едва дотронулась до него. Даже ее перчатки оказались серыми.
– Простите мою неосведомленность, но вы сейчас носите полутраур, леди Элинор?
Она покачала головой.
– Нет. Вовсе нет. Хотя еще года не прошло после смерти моей матери, это верно, но я вовсе не верю в обязательный траур, предписываемый обществом. А если вы о цвете одежды, то я сама выбрала его. Я всю жизнь носила серое, как и моя покойная мать. Цвета разжигают страсти в мужчинах.
Себастьян приподнял бровь.
– Неужели?
– Да, моя покойная мама, леди Эннисмор, досконально изучила этот вопрос. Если бы все женщины это понимали, и избегали одежды яркой расцветки, наша жизнь была бы намного более спокойной и рациональной
– В самом деле, – уклончиво пробормотал Себастьян. Если бы все носили серое, подумал он, жизнь стала бы еще страшнее. А также совсем не пошло бы на пользу текстильной торговле.
Вероятно, его сомнения отразились на лице, так как когда они поднимались по ступенькам перед входом в здание, леди Элинор серьезно пояснила.
– Это истинная правда. Моя мать провела кое-какие научные изыскания и опубликовала книгу; вы могли слышать о ней: “Принципы рациональности для просвещенных леди”.
Себастьян признался, что не слышал о такой книге.
– Значит, я подарю вам копию, потому что надеюсь, что приют будет продолжать функционировать в соответствии с принципами моей матери. Я уже провела некоторые нововведения, но не все леди с ними согласились. Ой, я отвлеклась, так как мы с вами обсуждали цвет моей одежды. Мама выяснила, что серый цвет оставляет мужчин равнодушными.
Себастьян не мог с этим поспорить. Пришлось признать, что никто ничего не мог сказать по поводу серого цвета. И еще раз рассмотрев весь ее серый наряд, он признал, что испытывает полное равнодушие и к наряду, и к его обладательнице.
Она потянула за веревочку звонка. Звон раздался во всех, даже отдаленных уголках дома, и в то же мгновение дверь открыла крупная женщина, одетая в черное шерстяное платье.
Она молча провела их в большую комнату, в которой его ожидали шесть леди. Их возраст колебался между дородной матроной лет пятидесяти и старой высушенной худышкой, которой было далеко за восемьдесят. Три женщины были одеты в платья простого, серого цвета, ничем не украшенные, одна – в черном, а оставшиеся две в платьях такой яркой расцветки, что Себастьян даже заморгал от такого контраста.
Когда он зашел, то шесть пар глаз прищурились в разной степени одобрения и подозрения. Себастьян привык к тому, что незнакомцев подвергают тщательной проверке. Ему было все равно, пока он получал то, чего хотел.
– Леди, – заговорил он после того, как завершились представления. – Вы уже некоторое время знаете о моем интересе, поэтому я не стану тратить время на предисловия. Я бы хотел приобрести это заведение. У вас будет моя гарантия в письменном виде, что оно будет функционировать под моим началом, и у вас также есть сведения о моей личности от Леди Элинор. К тому же, я желаю, чтобы трое из вас продолжили свою работу в приюте в качестве советниц, и мне осталось только сделать предложение, – он назвал сумму, и по звукам сдержанных вздохов, она была более чем достаточной. Он поднялся. – Может быть, кто-то покажет мне здание, пока вы обсудите мое предложение. Как вы знаете, я никогда не был тут дальше порога. А ему было любопытно увидеть то заведение, в котором оказались его сестры.
– Я вас провожу, – сказала леди Элинор. – Все здесь знают мое мнение насчет продажи.
Она провела Себастьяна по приюту, объясняя ему задачи, стоящие перед приютом, и отвечая на его вопросы. Ему был интересен сам приют, а вовсе не теоретическая база содержания воспитанниц приюта, потому что он ничего не знал про воспитание девочек. И пока его обитательницы были одеты в чистую одежду, находились в тепле, были хорошо накормлены и о них заботились, он не возражал против принципов, установленных в приюте. Он оставлял управление приютом другим, у кого были знания и представление о том, каким он должен быть.
А леди Элинор, как оказалось, очень четко все себе представляла.
– В том-то и дело, мистер Рейн, что эти девочки, вовсе не по своей вине, познакомились с самой жестокой стороной человеческой природы. Мы должны преодолеть этот дисбаланс, чтобы они смогли оправиться после суровых испытаний и вырасти, чтобы прожить жизнь с пользой и с достоинством.
Она говорила о том, насколько спокойная жизнь, включающая повседневную учебу и работу, поможет справиться с крайностями в поведении девочек. Она объясняла, как в результате пребывания в приюте они вырастут достойными и независимыми. Для Себастьяна все казалось прекрасным. По его мнению, она точно знала, как вести себя с его сестрами и заботиться о них. Он принял верное решение, несмотря на то, насколько болезненно оно далось ему.
Он не мог представить, чтобы мисс Хоуп Мерридью могла бы довольствоваться спокойной повседневностью, учиться и работать. Если честно, он не думал, что сама Касси довольствуется этим, но то, что он увидел, убедило его, что это было возможно.