***
Ким Сокджин изо всех сил пытается взять себя в руки, потому что понимает, что расклеился. Он смотрит в окно вместо того, чтобы слушать доклады, а ещё думает о Ёнхи и её потрясающей спине, по которой весь вчерашний вечер перебирал пальцами, будто по клавишам, а девушка пела, попадая в им написанные ноты, и голос её лился абсолютно правильно и верно, несмотря на то, что она лежала, обнажённая, на животе, прикрытая тонкой простынью лишь по пояс. А у Джина совершенно точно появился новый фетиш тогда, потому что выглядела Ёнхи действительно потрясающе.
— Мы могли бы выбрать Мин Дэёна, — слышит мужчина краем уха, а сам думает, что хочет в Японию, чтобы прогуляться по парку и посмотреть на то, как летят красиво лепестки сакуры. — Он хорошо справляется с этим.
— Я всё же думаю, что Хёнджин — вариант намного более лучший.
— У Хёнджина сильный вокал, разумнее использовать его как певца. Если мы правда собираемся запустить новый проект, логично…
Джин вздыхает шумно и даже не сразу понимает, что привлекает этим кучу внимания. У него, совсем как у школьника, весна не только на улице, но и в душе. И вообще, кажется, это лучшая весна в его жизни.
— Хёнджин не дебютирует в ближайшее время, — выдыхает он в итоге и оглядывает собравшихся перед собой людей. — В дораму его тоже не стоит пускать, он уйдёт тогда в актёрство, и мы потеряем талантливого певца. Пусть работает над хореографией, я хочу увидеть в нём главного вокалиста. Всю информацию о Дэёне скройте с сайтов и предупредите его самого о правилах поведения. И профайл Ленна удалите тоже. Объясните, что быть тайными стажёрами не страшно, пусть не переживают. И проведите анализ остальных трейни. Этих троих я вижу в одной группе, нужны ещё двое.
Джин поднимается на ноги, закончив, поправляет пиджак, сметая с плеч невидимые глазу пылинки, и хочет уже скрыться за дверями переговорной, как его останавливает голос:
— А на съёмки дорамы кого тогда отправить?
— Скажите, что у нас нет подходящих стажёров нужного возраста, — пожимает он плечами и прячет руки в карманы брюк. — Отбрехайтесь, короче. Этими тремя разбрасываться не будем. Пусть ищут в других агентствах.
Мужчина возвращается в свой кабинет, сбрасывает устало пиджак и валится на диван, запрокидывая голову на его спинку. Он, если честно, устал. Хочет в отпуск. С большим удовольствием уехал бы куда-нибудь с Мин Ёнхи, они остановились бы в номере с потрясающим видом и не выходили из него, потому что Джин просто эгоистично не выпускал бы её из постели. Но Дэёна тогда тоже следовало бы взять с ними, и парень бы вряд ли оценил подобное времяпрепровождение. Сокджин серьёзно задумывается над таким вопросом, решает в уме уравнение, думает, насколько удивлены будут его родители, если он попросит присмотреть за Дэёном их. А потом вспоминает, что у мальчишки и без того есть бабушка с дедушкой, и улыбается довольно, понимая, что они с Ёнхи смогут уехать вдвоём. Он бы Дэёна обязательно взял с собой как-нибудь, но только не в этот раз. А ещё невыносимо сложно будет уговорить Ёнхи на подобную авантюру. Но Джин, растягивая губы в предвкушающей улыбке, думает, что он уж постарается это сделать.
Дэён врывается в кабинет именно в этот момент, выглядит страшно взбудораженным, трясёт каким-то листочком, а потом падает на диван напротив и смотрит так, что Джин сглатывает невольно, ожидая самого худшего.
— В общем, хён, я всё продумал, — говорит парень и листок с целым списком из каких-то пунктов кладёт на невысокий стеклянный столик. — Давай наймём актёров.
— Что?
Джин непонимающе моргает, а Дэён закатывает глаза так, словно вообще не понимает, как можно быть таким непроходимым тупицей. Мужчина не обижается, только заинтересованно подаётся вперёд.
— У тебя же много денег, так? Давай наймём несколько актёров, они типа нападут на маму, а потом ты появишься из-за угла и побъёшь их. Ну? Как тебе идея?
Дэён чуть не подпрыгивает на месте от нетерпения, а Джин прыскает, потому что не знает, как может на всё это реагировать. Они с Ёнхи до сих пор не говорят ему о том, что встречаются. Девушка качает отрицательно головой, боится признаваться, опасается последствий, а Джин и не наседает, потому что понимает всю деликатность момента. По крайней мере, не наседал прежде. А сейчас уверен становится, что подобное необходимо.
— Не лучшая твоя идея, — хмыкает он в итоге, а Дэён тут же продолжает:
— Тогда давай заставим маму ревновать! Ты встреться с какой-нибудь красоткой в ресторане, а я туда приведу маму… Ну, типа случайно. Что насчёт этого?
— Ты тут целый список накатал? — Джин вместо ответа протягивает руку и с интересом смотрит на исписанный неровным почерком лист бумаги. — «Закрыть в чулане»? «Утопить, чтобы сделать искусственное дыхание»? Ты где таких идей набрался?
— Ну, мы с мамой смотрим вечером дорамы, — пожимает он плечами. — Ей вроде такое нравится.
Мужчина усмехается, смотрит ещё раз на лист бумаги, а потом рвёт его на части под недовольный вой Дэёна и, уперев локти в колени, поднимает на парня серьёзный взгляд. Он думает, что готов пойти против слов Ёнхи. Лучше пусть она злится на него и обижается, чем парень остаётся в неведении о том, что происходит между ним и его матерью. Дэён — он уверен — имеет полное право знать.
— Ну зачем ты порвал его, хён?!
— Давай поговорим, хорошо? Как мужчина с мужчиной. Что думаешь?
Дэён медленно моргает, оглядывает его с ног до головы, а потом вдруг совершенно очаровательно хмурится, садится ровно и кивает сосредоточенно головой. И Джин изо всех сил старается не рассмеяться.
— Сразу предупрежу, что это разговор должен остаться исключительно между нами, — парень снова кивает, и он продолжает: — Видишь ли, у меня к твоей маме есть определённые чувства. И у неё есть такие же чувства ко мне. Я прошу тебя понять нас обоих, мы — взрослые люди, у каждого из нас есть что терять. У мамы есть ты, у меня — компания. И из-за одного неосторожного движения или маленькой ошибки всё может рухнуть, как карточный домик. Так что я думал очень долго. Твоя мама думала очень долго. И… Что ж, в любом случае, в конце концов, мы решили рискнуть. У нас была причина скрывать это от тебя — мы…
— Вы встречаетесь что ли?! — Дэён подпрыгивает на ноги, заставляя Джина невольно отшатнуться. — Серьёзно?!
— Ну… кхм… да…
Мужчина и сам не ожидает, что у него пропадёт способность связано изъясняться, но лицо у Дэёна такое, словно он в трёх секундах от того, чтобы не сломать ему челюсть. Однако потом мальчишка вдруг взрывается хохотом, кричит победное «Ес!» и выполняет какие-то совершенно непонятные пассы руками. Он повторяет это своё «Ес», кажется, сотню раз, а потом просто молча вылетает из кабинета, заставляя Джина удивлённо хлопать ресницами, и весь день не попадается ему в агентстве на глаза.
Мужчина понимает, в чём всё дело, когда видит вечером входящий от Ёнхи, улыбается, радуясь, как идиот, одному только звонку, однако даже поздороваться не успевает, когда слышит:
— Это ведь ты всё ему растрепал?
Джин смеётся, потому что даже смысла нет спрашивать, кому и что он растрепал, только валится на кровать и улыбается ещё шире, по голосу понимая, что девушка не настроена на спор.
— Он уже рассказал тебе? Я сказал Дэёну, что всё должно остаться строго между нами двумя.
— Он не сказал этого напрямую. Но столько намекал, что я думала, что сойду с ума! У вас же совершенно одинаковые невозможные шуточки!
— Можно я снова пошучу про то, что я — его настоящий отец? Я скажу ему: «Дэён-а, я — твой отец», а он закричит во весь голос вот это вот «Нооооу».