— Салазар, у тебя что мозги только на уроках работают? Я не за тем спас тебя тогда, на Астрономической башне, — он сделал небольшую паузу, дабы унять мурашки, скрытые рукавами пиджака. — чтобы ты сейчас совершала форменное самоубийство. Грейнджер, тебя никто не трогает, вот и учись спокойно. Заканчивай Хогвартс, выбирай карьеру мечты, покупай себе лучший дом, который сможешь найти, строй там библиотеку мечты, проводи вечера со своим котом и горячим шоколадом.
— Ты убил Дамблдора, я уже не смогу жить спокойно. — прошипела гриффиндорка. — И не думай, что мое спасение тебя реабилитирует хоть на один единственный процент, что я стану прислушиваться к тебе. Прислуживаешь Темному Лорду — пожалуйста! А я не стану подчиняться. Я найду лазейку или умру пытаясь ее найти. Мне не нужно ничего в мире, где правит змееуст. Ты понял меня, Малфой?
Он рассмеялся. Громко. Почти истерически.
— Значит так, — одним движением Драко прижал гриффиндорку к стене. — я не позволю тебе говорить со мной в подобном тоне, грязнокровка. Ты осталась в живых лишь потому, что мне было лень разбираться с тобой. Можешь не сомневаться, совести и благородства у меня нет. Сейчас я отведу тебя в башню гриффиндора и ты не высунешься оттуда до положенного времени. Это не обсуждается.
Мертвой хваткой вцепившись в тонкое запястье, Драко потащил Гермиону вверх по лестницам, не беспокоясь о боли, причиненной нежной коже гриффиндорки.
Ночью он становился королем этой школы, ведь патруль доверяли только ему.
В этом здорово помогла карта Мародёров, прямо сейчас ютившаяся в глубоком кармане мантии.
Преодолев четыре этажа, он затолкал гриффиндорку в гостиную, под ворчание Полной дамы и отправился вниз, чтобы сдать безупречный отчет о дежурстве, а после лечь спать. Хватит с него.
***
— А теперь живо признавайся где ты была. — настигла ее Уизли-младшая, когда семикурсница делала домашнее задание по травологии.
Подсев рядом, рыжеволосая сделала вид, что наклоняется поправить выбившуюся прядь волос подруги и прошептала ей на ухо.
— Я знаю, что ночью твоя постель была пуста, нет смысла отпираться. В гостиной тебя тоже не было, я проверила. Душевые были свободны. Вернулась ты только спустя два часа, а это слишком много для посещения туалета. Так что вернемся к началу, где ты пропадала?
Отодвинув в сторону пергамент, Гермиона подперла голову руками. В своих мозгах она пыталась найти отмазку, оправдание, легенду. Однако, Джинни быстро раскусила ее и продолжила свою пламенную речь.
— Даже не думай, что получится скормить мне байку. — с этим выражением лица, она очень была похожа на прежнюю Джинни. Боевую, стойкую, готовую к трудностям. — Гермиона, я знаю, что в последнее время ушла в себя, но это не значит, что ты больше не можешь мне доверять. Расскажи мне и мы вместе подумаем над тем, как решить эту проблему.
— Хорошо. — сдалась Грейнджер. — Я разговаривала с Терри Бутом. Он спрашивал когда возобновятся собрания Отряда Дамблдора.
Конечно, она солгала. Не рассказывать же о том, что она ночью пыталась проверить потайной ход из Хогвартса, а Малфой спас ее, не дав наложить заклинание на статую. Потом они поговорили и он затолкал ее обратно в башню. Это даже звучит как бред.
— Это тот парень с когтеврана? И что ты ему ответила?
Сработало. Браво Гермиона, ты отлично врешь!
— Сказала, что ни о каких собраниях не может быть и речи. Я не самоубийца, Джинни.
На последних словах, Грейнджер словила флешбек с предыдущей ночи и ощутив прилив крови к щекам, схватила пергамент, перо и поспешила убраться в комнату для девочек. Увидев, что Уизли-младшая спешит за ней, она кинула все на свою тумбу, прихватила сумочку и рванула прочь из гостиной.
Теперь придется в срочном порядке придумывать куда пойти. Хорошо, что Астрономическая башня открыта к посещению и там нет посыльных Снейпа. Одиночество сейчас будет очень кстати.
Комментарий к Часть 4
Спасибо вам за ваши реакции! Премного благодарна своей бете :)
С наилучшими пожеланиями, всегда ваша #Angel
========== Часть 5 ==========
«Каждый от чего-то зависим.»
Считая шаги, Гермиона не спеша направлялась на историю магии — скучнейшую дисциплину из всех, что есть в Хогвартсе. Профессор Бинс давно уже стал приведением и по рассеянности даже не заметил как умер и пришел на урок. Гарри единственный считал некоторую информацию из уст профессора очень даже занимательной, временами полезной. Гермиона на первых курсах до последнего слушала преподавателя, подпирая голову рукой, а с возрастом поняла, что ей гораздо проще изучить тему самой и не стоит так заморачиваться. Спать она себе не позволяла, но подумать о чем-то отвлеченном — вполне.
Зайдя в кабинет, Гермиона быстро заняла свое место за первой партой в правом ряду, вместе с остальным гриффиндорцами. По привычке заправила выбившуюся прядь волос за ухо и заботливо разложила учебник, перо и пергамент на деревянной поверхности. Слизеринцы предпочли усесться на противоположном ряду и без стеснения болтали друг с другом, обсуждая очередную ужасную новость, облетевшую школу на рассвете. Вечером Филч поймал третьекурсницу когтеврана, гуляющую по третьему этажу после отбоя и отправил беднягу к Кэрроу.
— Я слышала что ее, после «беседы», — Пэнси показала руками кавычки в воздухе. — несли до комнаты на руках, так как сама идти была не в состоянии.
— Жаль, что Кэрроу говорили с ней не в подземелье, а то я был бы рад послушать. Всегда было интересно громко ли кричат при непростительных.
Сцепив зубы, Гермиона буквально выцарапывала слова Бинса на пергаменте. Эти мерзкие змееныши так спокойно разговаривают о вопиющем безобразии, а чертов Гойл видимо окончательно поехал крышей, раз хочет послушать крики жертвы, которую пытают непростительным.
— Дружище, а ты неплох. — поддакнул ему Крэбб, противно хрюкнув.
— Фу, Винсент, ты вроде чистокровный волшебник с хорошей родословной, а приличия в тебе меньше, чем в жирной свинье. Веди себя подобающе, молю. Не позорь нас.
Наблюдая за слизеринцами со стороны, гриффиндорка поражалась тому, как Пэнс умудряется терпеть сама себя, свою невыносимую сучность, тому как Крэбб и Гойл умудряются жить с полным отсутствием мозга, тому как Забини скучающе закатывает глаза и любуется самим собой, своим мнимым превосходством. Противные.
— Да заткнитесь вы, — неожиданно оборвал развернувшийся между Паркинсон и Крэббом спор блондин. — я из-за вас ни черта не слышу.
Развалившись на своем месте, он крутил в руках перо. Одет как всегда с иголочки, волосы уложены, ни следа усталости на фарфоровой коже, ни следа переживаний за то, кем он был, стал и еще станет.
— Интересно, Грейнджер? Или ты еще не знакома со слухами? Можешь присесть к нам и послушать, только так, чтобы мне не мешать.
Ядовитый, горький, насмехающийся Малфой, что вываливает на тебя ушат дерьма. Ничего необычного.
— Пошел ты, Малфой. Умнее выглядишь, когда ничего из твоего грязного рта не выливается.
— Воу, воу, — захлопала в ладоши Пэнс. — а гриффиндорка умеет кусаться. Запишу это в книжечку фактов о львах. Что еще ты умеешь, Грейнджер?
— Захлопнись, Паркинсон и займись лучше обольщением своих змеенышей, это у тебя выходит куда лучше.
Злость снова закипела внутри гриффиндорки, пуская покалывающие импульсы в кончики пальцев. Сначала на самых подушечках, после распространяясь на ладони и выше. Покрывая льдом конечности, злость желает найти объект для выхода. Но этому не бывать.
Пару глубоких вдохов-выдохов и оно отступает, оставляя лишь остаточные следы. Сквозь шум в ушах, пробиваются звуки возмущения профессора Бинса.
— Дорогие студенты, вы переходите все границы! Ваше стремление к получению новых знаний равно нулю, что очень прискорбно. Я ведь рассказываю об интереснейших вещах в истории.
Терпение Бинса закончилось и он пустился в длинную речь о значимости истории магии в жизни молодых волшебников и о том, как необразованность влияет на уровень жизни магов.