— Он не хочет никого спасать, даже себя! — заорал Райан. — Он просто хочет всех убить, потому что он больной злой ублюдок, который думает, что обречён…
Адам запихнул яблоко в рот путешественнику во времени, как свинье, не давая ему говорить. Курьер попытался проглотить его, чтобы задохнуться, но металлическая пластина во рту мешала это сделать.
Псишок должен был знать. Этот ублюдок слишком умён, чтобы не догадаться о планах своего босса, но слишком социопатичен, чтобы париться на этот счёт. Гуль слишком туп или слишком сумасшедший, чтобы беспокоиться. Только Зарин выглядела встревоженной, но Адам сразу заметил её беспокойство.
— Есть что сказать?
Девушка в химзащите какое-то время молчала, словно пытаясь переварить информацию. В итоге вверх взял инстинкт выживания.
— Нет, Адам, нечего.
— Хорошо, потому что ты мой дорогой друг, и мне не хочется, чтобы ты была на ужин, — сказал Адам фальшивым тёплым тоном, после чего схватил другую тарелку и снял с неё крышку. — Особенно сейчас, когда мы добрались до десерта.
Кровь курьера застыла в жилах, когда он увидел шокирующее содержимое.
Сара, связанная и с заткнутым ртом как у свиньи, лежала на тарелке в окружении салата и помидоров. Слёзы ужаса текли по щекам девочки, её глаза умоляли Райана, кого угодно, чтобы её спасли.
Адам хмыкнул и начал посыпать Сару из солонки. Ни один из Психов не вздрогнул от ужасающего зрелища.
— Ты думаешь, что сможешь всё исправить, приятель, — сказал садистский монстр, — но, насколько я понимаю, единственный вариант, когда мы можем проиграть — это если ты будешь в игре. Если убрать тебя с доски, никто ничего не заподозрит, пока не станет слишком поздно.
Райан не слушал, его глаза были прикованы к Саре, а сам он яростно пытался придумать способ спасти её. Даже после всех прожитых циклов до сих пор оставались вещи, которые приводили его в ужас. Вещи, которые он не хотел видеть.
— Псишок, предположим, твоя сила не сработает. — Адам, посмотрев на своего заместителя, закончил солить девочку. — Что ещё может раз и навсегда разобраться с ним?
У Псишока не было ответа. У него были только воспоминания Лен, и, хотя Райан многое ей рассказал, он не поделился всем.
— Может быть, Отмена? Судя по тому, что он сказал малышке Лен, его сила на высшем уровне. Даже Ливия Августи не может влиять на него.
— Как жаль. Думаю, тогда мы воспользуемся проверенным и надёжным методом. — Адам широко открыл рот, как пеликан, и засунул руку в горло.
Секундой позже она появилась с флаконом, помеченным символом Мехрона.
Чёрный Эликсир.
Нет.
— Народ, видите этот свет в его глазах? — сказал Адам, помахивая бутылкой перепуганному Райану. — Это страх. Он впервые боится.
Нет, нет, нет!
Райан пытался выбраться из оков, заморозил время, пытался повторить трюки Гудини, задохнуться, да что угодно! Но стул держал его накрепко, и у него не было никаких инструментов, которыми можно было воспользоваться!
— Адам, ты уверен? — спросил Псишок, которого такое развитие событий беспокоило.
— Меня озадачил один момент, — сказал Адам с жестокой ухмылкой. — Он веками изучал все свои возможности. Тем не менее, он ни разу не пытался использовать второй Эликсир, даже с его неограниченными попытками. Это значит, что это единственное, что, как он знает, разрушит его точку сохранения без возможности восстановления. Если мы не сможем лишить его силы… мы отравим её.
Этот ублюдок.
Он не хотел нейтрализовать силу Райана, он хотел испортить её! Он думал, что превращение путешественника во времени в Психа будет таким же разрушительным, как стрельба из «Бахамута»… и, вероятно, он был прав.
Что ещё хуже, флакон с Эликсиром начал трястись, к большому удивлению Психов. Существо внутри контейнера завертелось из-за близости курьера, и по спине Райан пробежал холодок. Неестественный холод, которого он никогда раньше не испытывал.
Чёрный Эликсир помнил.
— Ой-ой! Похоже, эта водичка очень хочет соединиться с тобой! — От паники на лице Райана Адам расхохотался. — Что ж, парень… пора принять лекарство.
— Ты не парься, у нас достаточно запасов, чтобы подсадить тебя, — добавил Гуль, восхищаясь этой сценой. Зарин стояла со скрещёнными руками, погружённая в свои мысли. — Мы будем как семья.
В этот момент сбывался худший страх Райана. Самый жестокий, самый ужасный возможный финал. Хуже того, Адам этим наслаждался. Единственным удовольствием в жизни этого ублюдка было уничтожение чужих жизней. Убить путешественника во времени было недостаточно — он хотел безвозвратно его погубить.