— На самом деле, не думаю, что им отдали всё, что должны были по праву. Четверть от силы… Процента двадцать три…
Тут я поверю сразу. В таких вопросах муж ещё никогда не ошибался.
— Так надо съездить, остальное забрать! — видите, какая я хозяйственная, да?
— Ты сперва с бабами этими разберись, — слегка охладил мой пыл Вова, и не замедлил подколоть, — Я же теперь по законам Степи официально имею право их того…
— Та-а-ак! Чего это ты того собрался?
— Не чего, а кого! Аж пятьдесят наследных жён! Ты видела? Там даже негритянки есть, с сиськами как у козы… — муж изо всех сил старался удержать серьёзную мину.
— Там не видно было сисек. Так что мы не знаем какие они!
— Не важно! Они же есть. Трахай — не хочу!
— Слышь ты, трахальщик… — меня тоже разбирал смех, но полностью отключить ревновалку не получалось, — Щас я тебе обороты-то убавлю, будешь знать!
— Интере-е-есно… — Вовка уже откровенно ржал, — А будет на меня твоя магия действовать, если я одену полный доспех? «Холодное железо властвует на всем»…
— Ко́кушки свои в своём холодном железе не отморозь… Посмотрю я, как ты в полном доспехе негритянок трахать будешь! Билеты не забудь продать!
Нет, я всё-таки его стукну! Муж проржался и скомандовал:
— Всё. Пошли одеваться, пока они не расползлись.
— Вова, я не знаю, что буду говорить…
— Да не очкуй, я сперва сам поговорю.
И ОН ПОГОВОРИЛ…
Итак, мы «типа ехали мимо» — барон в полном доспехе на носороге, дружина, штандарты, дуделки, золотая карета… И как будто бы «только что увидели» весь этот табор. Вова «пришёл в раздражение» и отправил человека у ближайшего лагеря выяснить — «вы кто такие?»
Посыльный получил гордый ответ, мол, это всё жёны и дети Белого Ворона, который кагбэ передал Вове, после чего барон «впал в неистовство» и потребовал всем упомянутым жёнам и сыновьям явиться «вон туда» — золотая карета оказалась вполне себе неплохим ориентиром — через десять минут, «иначе я за себя не отвечаю»!!! Наши дружинники поскакали в обе стороны вдоль берега выкрикивая приказ. Алабаи расположились вокруг кареты — меня пасут. Я наблюдала и слушала из-за задёрнутого тюлем окна. Подъехал муж, стукнул в крышу:
— Давай-ка, это… одевай свои… ожерелья…
У костров засуетились. Вскоре со всех сторон потянулись цепочки людей. Выглядело это, как на школьной встрече перед первым сентября: много мам и ещё больше детей. Букетов только не хватало. И, конечно, только пацаны.
Совсем маленьких не было; самому мелкому было лет шесть. Или прячут, или я правильно предположила, что Борай салом зарос и стал предпочитать еду и выпивку женщинам. Сильно больших тоже не было. Так — подростко́вая мелкота. А где старшие?
Я негромко озвучивала свои мысли стоящему у кареты мужу, на что он также тихо ответил:
— Старшие, скорее всего, в Степи остались, власть делят. Они-то, должно быть, бо́льшую часть отцовского хозяйства и подре́зали.
Наконец, все людские ручейки стеклись на поляну перед каретой. Барон послал носорога чуть вперёд:
— Кто старший этого сборища?
Толпа заколыхалась, выпуская женщину. Классическая казашка. Молодая. Нет — сейчас молодая… Глаза всегда выдают. Этой женщине было лет шестьдесят, а то и восемьдесят. Как бы не первая жена Борая, ещё с той стороны. Она смотрела прямо, уверенная в своём праве. Длинное тёмно-розовое шёлковое платье с оборками по низу, длинный бархатный вышитый камзол без рукавов, платок, покрывающий голову и шею, обмотанный сверху белым узорчатым тюрбаном. Ответила с достоинством:
— Я!
— Ты кто такая? — слегка склонился Вова.
— Я — Балхия, старшая жена барона Белого Ворона!
— КТО???!!!
Носорог почувствовал раздражение хозяина и захрапел, выдирая передними копытами куски дёрна. Женщина слегка попятилась и ответила уже не так уверенно:
— Белый Ворон убил Борай-хана. Теперь все жёны Борай-хана и дети Борай-хана по закону Степи принадлежат ему. Мы идём к своему покровителю. Я — старшая жена…
— Я, ССССССУКА, — БЕЛЫЙ ВОРОН!!! — взревел Вова не хуже носорога, — А ну, ОГЛЯНИСЬ вокруг! — Балхия, да и большая часть сбившихся в кучу степняков начала осторожно озираться, — ЧТО ты видишь⁈
— М-м… э-э-э… — она явно не знала, что отвечать.
— Может быть, ты ВИДИШЬ степь⁈… НЕТ⁈… Да неужели??? Понапридумывали себе законов и вы думаете я — Я! — должен им подчиняться?!! — сколько ора, крандец…
Барон кивнул телохранам, распахнувшим дверцы кареты и пригласил:
— Супруга, выйди… — пришлось красиво выходить, прямо под бешеный крик, — ВОТ — моя жена!!! ЛЮБИМАЯ жена!!! ЕДИНСТВЕННАЯ жена, ты запомнила???!!! ЗАПОМНИЛА???!!! А???!!!