— Да.
— Даже если любимая жена хотела по-другому?..
Меж её бровями залегла морщинка.
— Он всё равно меня слушал. Даже…
— Даже когда перестал любить?
— Да.
Вот так вот. Он перестал её любить, а она его — нет. Не сразу, во всяком случае. Но она была достаточно мудра, чтобы продолжать влиять на мужа. И он, потеряв любовь, всё же сохранил уважение, и слушал её прежде всех. А она в строгости держала всё женское общество своего аула. За это её и ненавидели невестки. И отомстили, как только покровитель исчез. Угу.
— Насколько я могу судить, вплоть до сегодняшнего дня младшие жёны продолжали вам подчиняться? Ну… более или менее?
— Да, это так.
— Видите ли, в чём дело, — я смотрела на неё внимательно, — Если мой муж сказал, что даст вам помощь и покровительство — значит, так оно и будет. Поймите, ни о каком замужестве речи не идёт. Но ваши дети будут учиться. Вам выделят земли, разрешат вести хозяйство. Я выделю, собственно говоря. Кто-то в этом поселении должен будет отвечать за общее хозяйство, вести дела, управлять всем. Староста. Староста ведь — не обязательно мужчина. У нас старостой может быть и женщина, — тут я немножко кривила душой: пока что во всех посёлках старостами были мужики; но нигде ведь не было сказано, что женщине это запрещено? — Среди ваших людей я вижу пять… ну, может, семь адекватных женщин, способных организовать общее хозяйство — типа колхоза, понимаете? Но зачем же что-то менять, если есть человек, уже умеющий управлять? Как вы считаете?
— То есть… извините, вы хотите?..
— Я хочу назначить вас, Балхия Талгатовна, старостой новой деревни. Как по-казахски будет «звезда»?
— Жулдыз.
— Вот. Назовём её Жулдыз. Вы согласны управлять деревней, Балхия Талгатовна? Вести её к процветанию? Через десять лет ваши дети, возвращаясь в Степь, не должны выглядеть нищими.
Она сжала кулаки.
— Да! Я согласна!
— Хорошо, идите в зал, сейчас состоится общий разговор. И попросите секретаря Лену подняться ко мне.
ОБЩАЯ ВПРАВКА МОЗГОВ
Секретарь Леночка примчалась, как электровеник.
— Ленуся, покажи ребятам как занавес открывать-закрывать и отправь кого-нибудь до старосты, пусть пришлют мне отрез хорошей ткани, желательно шёлковой, метров пять, на нарядное платье — я ему потом возмещу. И ещё один, попроще.
— Хорошо!
Тяжёлая портьера поползла в сторону, открывая сидящих.
— Глирдан, спроси их по-казахски: кто понимает русский? Пусть встанут.
Жёны поднялись не все. Дети и подавно. Некоторые вставали неуверенно (типа, вроде что-то понимают…), некоторые озирались. Ну и ладно, будем общаться с переводчиком. То, как Глирдан переводил, сразу выпущу, а то длинно получится. Только сам диалог.
— Посмотрите на меня внимательно. Я буду решать все вопросы вашей жизни. Где вам жить, как и сколько. Можете обращаться ко мне: «госпожа баронесса». Или просто «госпожа». Я решила вопрос вашего ближайшего будущего. Вашему сообществу будет выделена земля, на которой вы организуете деревню. Вы можете поставить свои юрты или срубить дома, как хотите. Кроме этого обязательно должны быть построены бани и туалеты, помещения для скота и общественные здания. Вы можете пройти по деревне и посмотреть, как живут люди — я велю организовать вам экскурсию.
Они сидели пока спокойно, хотя некоторые нервозно напряглись.
— Дальше! Всё ваше имущество отныне принадлежит баронству Белый Ворон. Вы можете взять с собой: ваши юрты, одну повозку на семью, двух коней, одежду свою и своих детей, посуду, хозяйственные инструменты, спальные принадлежности. Вы не можете забрать: рабов и сельскохозяйственных животных, кроме двух коней, запряжённых в повозку, и лишние повозки.
Одна из молоды жён подскочила и заверещала, что, мол — как же, все вещи в одну повозку у неё не войдут, а вторую повозку ей лично муж подарил, и без рабов она не справится… Ещё парочка юных фиф приподнялись и явно ждали своей очереди, чтобы высказаться.
Я взяла один из заготовленных талмудов и как следует хлопнула им по столу:
— А ну, молчать! Ещё раз кто вякнет без позволения — пойдёте в рабские бараки! — Теселли, чувствуя моё недовольство, глухо зарычала, — Много вещей — лишние выкини! Или два раза съезди, мокрощелка тупая! — на этом месте воспитанный Глирдан завис, и в наступившей тишине Балхия негромко перевела «трудное место». Давно, поди, хотела сказать.