А то ещё на клубе доска объявлений есть. Там женихи с фотокарточками. Иди, говорят, Женька, не менжуйся. А тут…
Вот, например: «Рыболовецкая артель из восьми человек приглашает весёлую добродушную женщину артельной женой сроком на один год. Умение готовить приветствуется! Возможно с продлением». И внизу фотография восьми мужиков на фоне большого бревенчатого дома. Это что — серьёзно?
Потоптавшись у большой стены с прозрачными кармашками и найдя ещё штук восемь подобных более или менее подробных объявлений, она поняла, что — да, вполне серьёзно.
Нет, к таким… как бы сказать… обширным отношениям Евгения Сергеевна совсем не была готова.
Вот, что-то более такое… привычное, что ли?
«Посёлок Свободный приглашает всех желающих для постоянного проживания! В посёлке имеется начальная школа, фельдшерский пункт, магазины, клуб, библиотека. Действует несколько артелей либо есть возможность вести собственное хозяйство или открыть дело. Альбом с подробной информацией приглашаем посмотреть в библиотеке, в отделе „Для переселенцев“». Фотография красивая. Тайга, золотистые срубы деревни… Сходить в отдел?
— Ищете куда поехать? — весёлый голос из-за спины заставил её подпрыгнуть.
Четверо парней в костюмах, похожих на геологические «энцефалитки», смотрели на неё. И улыбались. Евгения почувствовала себя Красной Шапочкой, встретившей в лесу улыбающегося волка. Четырёх волков.
Ой-й-й-й… правильно психолог в реабилитационном центре сказала: боязнь отношений. Что, так и сидеть теперь кукушкой, все… сколько там… пятьсот лет? Восемьсот?
Евгения тряхнула пушистым каре. Тоже вот причуда. Всю жизнь проходила с практичными узлами-шишками, а так хотелось причёску как у «кавказской пленницы»… Увидела в городке парикмахерскую — зашла да подстриглась!
Она решилась:
— Знаете, ищу. Всё вот никак определиться не могу.
— А вы уже обедали? Мы вот обедать идём — может, с нами? Расскажем вам про наш посёлок. Вдруг понравится?
Она помялась, но вспомнила про наставления больше общаться и спросила:
— А вы откуда?
— Так вот, из Свободного же! У нас и фотографии ещё есть, покажем!
Оксана
В своём спец-общежитии Оксана чувствовала себя пионеркой.
Нет, сначала.
В общежитии было два крыла. Одно условно называлось «мамочки», а другое — «холостые». В мамочном жили мамы-одиночки. С ребятишками, естественно.
Жили они, правда, немножко наособицу, какие-то у них там были постоянно то детские занятия, то обследования, да и интересы свои. А вот в их «холостом» контингент был весёлый. Были такие, как она — взрослые в прошлом тётки, решившие рискнуть — откликнуться на «брачное» объявление и попытаться устроить новую жизнь в этом мире. Входные данные у них были примерно одинаковые: не замужем, дети есть, но все уже совершеннолетние и самостоятельные, пожелавшие остаться на Старой Земле, перешла без родни, возраст от сорока и выше. Здесь каждую из них накрывал откат по годам, и каждую начинали будоражить гормональные бури — прямо как в юности, когда глаза горят, кровь бурлит, хочется свершать, творить и любить — всё сразу. Но были и другие, как правило, попавшие в спецпрограмму по совету староземских волонтёров. Дамы, возраст которых начинался с отметки «семьдесят».
Этих бабушек, которых время от времени привозили из реабилитационного припортального центра, было сразу видно за километр. Делились они на две неравные части: те, которые новой молодости пока что опасались, и те, которые восприняли её с диким восторгом — вот уж у кого детство играло не просто в филейных частях, а прямо во всём организме. Неудержимое буйство пёрло из них, подталкивая к азартным и шкодливым выходкам. Говорили, что неделя-две — и этот пик спадёт, всё устаканится, и человек сможет, наконец, нормально самостоятельно жить. Но пока шли эти две недели, ожидать можно было всякого, вплоть до того, что вас, как в пионерском лагере, ночью раскрасят зубной пастой.
Оксана толкнула дверь в комнату. За столом, спиной ко входу, сидела Женя. Опять она одна тут прячется!
Она уже открыла было рот, чтоб пожурить соседку за затворничество, да заглянула ей через плечо и забыла, что хотела сказать. Женя перелистнула страницу.
— Это где ж такая красота? — Оксана вытянула ногой табуретку из-под стола и села рядом.