— Между прочим, — добавил Петр Петрович, — танковый корпус генерала Баданова в ночь на 29 декабря прорвал [51] кольцо окружения и вышел к своим... За отличные действия в Тацинской Василий Михайлович чуть ли не первым в Красной Армии представлен к ордену Суворова второй степени...
Баданов действительно стал первым кавалером этого ордена, а его 24-й танковый корпус вскоре был преобразован во 2-й гвардейский Тацинский... О кровопролитных боях, в которых принимали участие соединения В. М. Баданова и П. П. Павлова, говорит и такая цифра: к концу декабря в обоих корпусах оставалось всего 50 танков...
Как только Петр Петрович отправился к своим танкистам, мы занялись текущими делами: предстояло готовиться к новым боям.
* * *
В те дни дивизия находилась всего в ста километрах от Ростова, на самом острие войск, нацеленных в соответствии с операцией «Малый Сатурн» на расчленение фашистских боевых порядков. Противник стремился любой ценой удержать Ростов, чтобы обеспечить себе свободный отход с Кавказа и Дона...
Мне сообщили, что в тылах нашего соединения помимо 25-го танкового корпуса П. П. Павлова сосредоточился еще и 1-й гвардейский механизированный корпус генерала И. Н. Руссиянова.
Бой 29 декабря показал, что гитлеровцы не пожалеют сил, чтобы задержать наше наступление... Пожалуй, за все время своего существования дивизия не вела более трудных боев, чем в тот день...
Над заснеженной степью повисла морозная ночь. Связисты установили контакт с 610-м и 619-м полками. Федякин и Ситников доложили, что у них после дневных тревог все вроде бы стихло. В полках кормят людей, перестраивают роты.
— Что с 592-м полком? — спрашиваю Сивицкого.
— Мы его никак не найдем...
— Непрерывно вызывать по рации.
Минут через пятнадцать радисты доложили, что полк обнаружен в хуторе Мало-Качалин.
— Где противник, соседи? — спросил я командира полка И. К. Сушинского.
— Противник рядом, а соседа не ощущаю, — послышалось в ответ. [52]
— Встречайте, скоро буду у вас...
Вместе с адъютантом Сергеем Бойко влезаем в низкий кузов трофейного «фиата». Едем медленно, без света. Кругом тихо, а на небе столько звезд, что оно кажется серебряным, переливчатым.
Проехали всего с полкилометра, когда лейтенант Бойко заставил шофера остановиться.
— Слева кто-то маячит... Кажется, бежит к нам...
На всякий случай вынули пистолеты.
Подбежал боец из нашей дивизии:
— Товарищ комдив! Докладывает заряжающий 45-миллиметровой пушки красноармеец Ильюшников. Немцы совсем рядом, недавно пускали ракеты.
— Где майор Сушинский?
— Его тут не было... Мы — в самом переднем охранении. Дальше — фашисты...
— А вас много?
— Не очень. Одна пушка с расчетом...
Слушая солдата, я подумал, что всего-навсего одна пушка прикрывает двухкилометровую полосу дивизии от хутора Качалин до хутора Мало-Качалин, прикрывает как раз в том месте, где должен находиться полк Сушинского...
— Скорее назад, на командный пункт, — приказал шоферу.
— Что будем делать? — спросил я офицеров, когда мы возвратились в блиндаж. — Командный пункт дивизии охраняет от противника единственный орудийный расчет. Если гитлеровцы нащупают эту брешь, нам несдобровать!.. Обстановка исключительно сложная. Части дивизии после двухнедельных боев измотаны и расстроены, не имеют ни снарядов, ни мин, ни даже патронов...
Снова зазвонил телефон:
— Товарищ полковник! Ответил штаб 592-го полка. Дают поправку — полк находится в селе Тюрин...
Сивицкий прикинул по карте: между 592-м и 619-м полком разрыв два километра. Штаб дивизии как раз и оказался на этом участке.
— Антон Теофилович, дайте сигнал тревоги.
Все присутствующие построились.
— Капитан Погодаев! Берите роту из офицеров, ординарцев, хозяйственников, снимите всю охрану штаба дивизии и займите оборону на оголенном участке... [53]
Через десять минут сборная рота направилась выполнять задание. На КП со мной остались начальник штаба, оперативный дежурный и два связиста...
— Антон Теофилович, — сказал я начштаба. — Примите необходимые меры и обеспечьте доставку боеприпасов еще до рассвета... Если боеприпасы не подвезут ночью, а точнее — сейчас же, как будем отражать атаки врага? В том что они начнутся с рассветом, я не сомневаюсь. А пока съезжу в 592-й. Посмотрю, что там.
Вместе со мной отправился майор Беспалько. Морозный воздух приятно охлаждал разгоряченную голову, ночь была озарена звездным светом...
В хуторе мы сразу повстречали солдат 592-го полка. Узнав меня, они повеселели.
Я разъяснил, что противник оказывает такое яростное сопротивление потому, что мы нацелены на Ростов. А немцам необходимо удержать его.
Солдаты понимали обстановку и были настроены по-боевому.
Чтобы разгромить вражеские резервы, подтянутые к Скосырской, Тацинской и Морозовску, командующий Юго-Западным фронтом приказал нашей 3-й гвардейской армии уничтожить противника в этом районе и к исходу 31 декабря 1943 года выйти на рубеж река Калитва, Ильинка, Усть-Белокалитвенская, устье реки Быстрая. Там же предстояло перерезать пути отхода гитлеровцам на Северский Донец {4}.
Для боев требовались боеприпасы, и я вновь отправился на командный пункт дивизии. Там меня встретил подполковник Сивицкий.
— Гавриил Станиславович, — сказал он устало, улыбаясь одними глазами. — Получен приказ генерал-лейтенанта Лелюшенко. Снимаемся с позиций и отходим на отдых и пополнение...
— Кто остается на этих рубежах?
— Нас сменяют две бригады из первого мехкорпуса генерала Руссиянова...
В хуторе Петровском, куда отошла дивизия, мы подсчитали потери: в стрелковых ротах осталось по 10–15 бойцов. В полках — не более трети от установленного [54] количества станковых и ручных пулеметов и 45-миллиметровых орудий, причем почти без патронов и снарядов. За счет подчистки тылов, сокращения спецподразделений, за счет минометных и орудийных расчетов частей, за счет команд выздоравливающих были пополнены стрелковые роты, приведены в порядок все подразделения, а полки пополнились боеприпасами.
* * *
За два часа до нового, 1943 года мы получили боевой приказ: занять прежние позиции севернее реки Быстрая.
...С рассветом первого дня нового года после залпа PC дивизия перешла в наступление, сбила боевое охранение противника и к 5 часам вышла на северный берег реки Быстрая.
Снова впереди был район Скосырской. И когда на занятый нами берег подошел сосед слева — гвардейцы 14-й стрелковой дивизии, мы получили задачу наступать именно в направлении этого большого села.
В 7 часов после короткой артподготовки и залпа «катюш» дивизия перешла в наступление и через полтора часа овладела хуторами Гринев и Нижний Николаев. Враг понес значительные потери и откатился к Скосырской. Там у него были хорошо подготовленные позиции.
КП дивизии находился в хуторе Качалин. Сюда и приехал член Военного совета Юго-Западного фронта генерал-лейтенант Алексей Сергеевич Желтов.
Выслушав мой доклад, он одобрил действия дивизии, быстро и с минимальными потерями продвинувшейся вперед.
— Да, воевать научились, — довольно улыбаясь, сказал Желтов.
— Вроде бы... Трудная это наука... Может, союзники помогут в новом году? — спросил я.
Желтов задумался. Приблизившись к столу, на котором лежала моя карта, он посмотрел на нее, потом на меня. В глазах его блеснула веселая искорка.
— В старину была хорошая пословица: на бога надейся, а сам не плошай. Бога, как теперь известно, нет. Второго фронта союзников опять-таки нет. Будем считать — пока... А вот на себя, на свои силы надеяться надо.
И член Военного совета стал обстоятельно рассказывать, как изо дня в день растет экономический и военный [55] потенциал нашей страны. Самоотверженность тружеников тыла и быстрый ввод новых мощностей позволяют давать армии все возрастающее количество танков, орудий, самолетов. А задача фронтовиков — как можно быстрее, несмотря ни на какие трудности, преследовать гитлеровцев...