Вперед к победе! Смерть немецким оккупантам!
Малиновский, Желтов, Корженевич».
На другой день во всех частях были проведены торжественные митинги в связи с присвоением дивизии почетного наименования Запорожской.
Очень радовался командир 619-го полка майор Гурский. Он, уроженец Запорожской области, чувствовал себя прямо-таки именинником.
— Теперь мы запорожцы! — говорили бойцы. — А запорожцы всегда были добрыми вояками...
Торжества по поводу одержанной победы не заслонили повседневных дел. На совещании командиров частей, начальников служб и отделений штаба дивизии состоялся разбор проведенных боевых операций. Было отмечено, что в пятидневных боях дивизия уничтожила свыше 1000 солдат и офицеров врага, было разбито 6 пушек, 22 пулемета, подбито 10 танков, захвачено много трофеев. [108]
Хорошо действовал в бою командир 619-го полка майор А. М. Гурский. Его полк первым завязал бой за поселок № 11 и очистил его. Особо отличилась рота полка во главе с младшим лейтенантом И. Ф. Ефремовым. Утром 14 октября она незаметно подошла к переднему краю противника и после нашего артналета броском ворвалась в окопы, уничтожив около 50 гитлеровцев.
За отлично проведенные бои, за проявленные при этом мужество и героизм свыше двухсот офицеров, сержантов, солдат были награждены орденами и медалями, в том числе и командир 1-й роты 610-го полка И. Н. Подмазов. Его бойцы проявили особую смелость и решительность в бою за господствующую высоту 117,5. Без противотанковых орудий рота неоднократно отбивала атаки немецкой пехоты и танков, уничтожив при этом более сотни неприятельских солдат...
* * *
Отдых наш был недолог, едва привели в порядок соединение, как стали готовиться к вторичному форсированию Днепра.
16 октября командарм 12 генерал-майор Данилов поставил дивизии задачу захватить электростанцию и западный конец плотины Днепрогэса имени В. И. Ленина и удержать плацдарм, который обеспечивал бы их оборону.
Это была почетная и трудная задача.
Противник, к счастью, не успел уничтожить плотину и Днепровскую гидростанцию. Как донесла разведка, гитлеровцы взломали в трех местах мостовое покрытие и взорвали шлюз, примыкавший к нашему левому берегу. Требовалось срочно вырвать плотину из рук фашистов. Но мы ничего не знали об их обороне. Пленных не было. Аэрофотосъемка отсутствовала. Правда, нам было известно — гитлеровская пропаганда кричала об этом на весь мир, — что фашисты «заковали Днепр в железо и бетон и превратили его в неприступный Восточный вал». Гитлеровское командование рассчитывало на долгий срок задержать здесь наступление Красной Армии.
Нам помогли местные жители. Они рассказали, что фашисты начиная с весны усиленно укрепляли правый берег Днепра. А потом поступило донесение разведки: немцы построили вдоль берега сплошные траншеи в две-три линии с дзотами и бронеколпаками для пулеметов... [109]
Мы были уверены, что укрепления врага у самой плотины еще сильнее, их защищали опытные полевые войска. А перед нами находилась еще и двухкилометровая водная преграда... По всему выходило, что Днепрогэс — это ключ к обороне немцев, что они будут драться за Днепрогэс до последнего солдата.
Несмотря на все это, для форсирования армия выделила дивизии только два парома из понтонов с катерами и четыре весельных парома. Плавсредств было явно недостаточно, и мы понимали, что форсировать реку у Днепрогэса будет значительно труднее, чем у поселка Войсковой, где враг не имел регулярных войск и сплошной обороны, и гораздо труднее и опаснее, чем даже у Киева, где Днепр был раза в четыре уже, чем здесь...
С волнением вышел я вместе с командирами частей на наблюдательный пункт западнее поселка № 8 для рекогносцировки. Слева, буквально в полутора километрах, во всей своей красе, знакомая по десяткам довоенных фотографий, стояла плотина Днепрогэса. Саперы доложили, что уровень воды в Днепре понизился с 37 до 19 метров. Для форсирования это почти не имело значения: девятнадцатиметровую глубину все равно не перейдешь вброд...
Вправо от плотины на два-три километра тянулся пологий песчаный берег, а чуть повыше начинались дома поселка Ново-Кичкас.
На берегу, примерно в километре от плотины, лежали штабеля бревен и опрокинутая баржа — все, что осталось от довоенной лесной пристани. Но именно она, эта старая пристань, находилась в самом выгодном месте для высадки десанта: здесь был пологий берег, были массивные бревна — на первый случай естественная защита от огня. Производить высадку решил именно здесь.
Как раз напротив предполагаемого места высадки — посередине реки — виднелся остров, носивший имя Ленина. Остров занимал более километра в длину и до 300 метров в ширину. Вся территория была покрыта лесом и заросла кустарником. Разведка донесла, что там фашисты не держали даже разведывательных постов. На первый взгляд это казалось соблазнительным. Однако, прикинув возможные варианты использования острова при форсировании, мы отказались от этой затеи.
После всестороннего анализа обстановки и проведенной разведки было решено погрузку на паромы производить [110] в заливе Павло-Кичкас. Этот небольшой залив не был виден со стороны противника, так что подход войск и их посадка на паромы могли пройти незаметно.
Паромам надлежало держать курс по течению вдоль острова к его южной части и там под прямым углом выходить на занятый врагом берег, как раз на лесную пристань.
В конце рекогносцировки я поставил задачи полкам. Первым форсирует Днепр 610-й полк с 1-й батареей 419-го отдельного противотанкового дивизиона, пушечной батареей 1037-го артполка и взводом саперов. Их задала — овладеть электростанцией и захватить плацдарм радиусом до полукилометра. Вторым проведет форсирование 592-й полк примерно такими же средствами. Он должен овладеть поселком Ново-Кичкас. Третьим к форсированию приступит 619-й полк с батареей отдельного противотанкового дивизиона, чтобы затем овладеть поселком № 2.
Остальной артиллерии и батареям 120-миллиметровых полковых минометов поручалось поддерживать форсирование с огневых позиций в поселке № 6. КП дивизии — поселок № 11, НП — поселок № 8.
Составляя плановую таблицу форсирования, штаб во главе с подполковником Погодаевым, просчитав все варианты, пришел к выводу, что за один рейс все шесть паромов смогут перевезти только стрелковый батальон с вооружением. При самых благоприятных условиях, если противник не обнаружит переправу и не откроет огонь, форсирование Днепра на моторном пароме продолжалось бы около часа, на весельном — вдвое дольше. Таким образом, теоретически получалось, что дивизия может произвести форсирование за две ночи. Повторяю, это был теоретический расчет, в котором не учитывались все обстоятельства, связанные с действиями врага и возможным выходом паромов из строя. Опыт подсказывал, что уже после высадки первого батальона противник примет все меры, чтобы вывести из строя хотя бы отдельные понтоны. На этот случай было крайне необходимо иметь небольшой резерв понтонов. Но раздобыть их мы не смогли. Командование 12-й армии передало основную массу плавсредств 60-й гвардейской стрелковой дивизии, которая форсировала Днепр из Старого Запорожья с высадкой на остров Хортица. [111]
Понимая, как трудно придется в предстоящем бою, мы сделали все возможное, чтобы лучше подготовиться к нему, учесть малейшие детали.
Перед вторым форсированием дивизия получила большое пополнение людьми и техникой. Численность стрелковых рот и рот автоматчиков удалось довести примерно до 70 воинов в каждой. В пулеметных ротах стало теперь по 10 пулеметов, в минометных — по 8–9 расчетов, кроме того, были полностью укомплектованы расчеты 45-миллиметровых пушек.
Пополнение людьми и техникой сразу потребовало большой организационной работы: надо было сплотить подразделения, обучить воинов взаимодействию, привить им чувство солдатского коллективизма. Кроме того, продолжалась напряженная подготовка к форсированию: проверялось оружие, подвозились и выдавались полные комплекты боеприпасов, велась огневая подготовка воинов. Большая работа была проведена партийно-политическим аппаратом по моральной закалке людей.