Многие воины были удостоены за этот бой правительственных наград, в том числе и майор Леонтий Дорофеевич Гайдамака, награжденный орденом Александра Невского.
Отразив атаку, 610-й полк был выведен в резерв командира корпуса и занял оборону во втором эшелоне...
После пополнения 592-й полк переправился 14 декабря на разумовский плацдарм и занял оборону левее 610-го. В дальнейшем, почти до конца декабря, оба полка участвовали в отражении атак врага и в наступлении на главном направлении корпуса.
619-й полк по моему приказу с 3 декабря оборонял берег Днепра от балки Кичкасской до южной окраины Запорожья, то есть на участке протяженностью свыше 30 километров.
* * *
Итак, о третьем форсировании Днепра.
...В 18 часов 28 декабря над Днепром взметнулся огромной силы взрыв. Все мы посмотрели туда, откуда донесся грохот, и увидели, как медленно оседал подорванный гитлеровцами пролет днепровской плотины, как разрушалось на глазах здание электростанции.
Наши сердца сжались: не сумели предотвратить...
А ночью Днепр затянуло льдом. И тут отважные разведчики дивизии по первому тонкому льду, рискуя каждую минуту провалиться в воду, переправились на правый берег и притащили трех пленных.
Днепр как водная преграда перестал быть препятствием.
К этому времени под нажимом наступающих соединений Юго-Западного фронта с севера, с плацдарма у села Вовниги, и нашей 6-й армии с разумовского плацдарма противник начал отходить на юго-запад. Огонь его ослаб. Необходимо было произвести разведку. С этой целью в полдень 29 декабря я направил батальон капитана А. Н. Погребовского из 619-го полка наступать по еще не окрепшему льду в сторону хутора Зеленый Яр, что находился километрах в двух севернее бывшего плацдарма за Днепром... [128]
Два километра тонкого льда предстояло преодолеть солдатам. Двигались они цепью, разомкнувшись на шесть — восемь метров. Шли быстро. Шли в бой. Никогда не забуду эту картину, не забуду, как, постепенно удаляясь от нас, стрелки превращались в едва заметные точки. Чем закончится эта дерзкая попытка? Ведь даже один пулемет может положить всю цепь. А залечь — равносильно смерти: снаряды и мины моментально разобьют лед.
Подойдя к берегу, атакующая цепь открыла сильный огонь с ходу. Вражеское прикрытие (основные части уже отошли) прозевало атаку и поспешно ретировалось. Наступающим достались, как докладывал потом командир батальона, «радость победы и трофея».
Вслед за батальоном Погребовского по льду перешли Днепр и остальные подразделения 619-го полка. Заняв поселок Ново-Кичкас, они начали наступать на Хортицу.
30 декабря, неустанно преследуя неприятеля, наш 619-й полк соединился с 610-м и 592-м полками, воевавшами на разумовском плацдарме и форсировавшими реку несколько раньше. Обозы, автомашины и артиллерия дивизии переправились по мосту у разумовского плацдарма.
Так закончилось третье форсирование Днепра и трехмесячная борьба соединений 6-й армии и воинов нашей дивизии за преодоление так называемого Восточного вала, объявленного гитлеровцами неприступным. [129]
Тревожные будни
В конце 1943 года стало известно, что дивизии предстоят бои в районах Никополя и Кривого Рога.
Гитлеровцам необходимо было любой ценой удержать никопольский плацдарм на левом берегу Днепра. Именно через него они надеялись восстановить сухопутную связь со своей крымской группировкой.
Противник, конечно, предвидел тяжелые бои и продуманно укрепил оборону. Под угрозой пулеметов он заставил местных жителей вырыть несколько позиций на удалении в три — пять километров друг от друга. Каждая такая позиция состояла из ряда траншей с ходами сообщения, дзотами, глубокими убежищами. На многих участках были сделаны проволочные заграждения, установлены минные поля. Основательно укрепили гитлеровцы и близлежащие населенные пункты.
Для обороны Криворожско-Никопольского бассейна и никопольского плацдарма 6-я немецкая армия имела 23 пехотные, четыре танковые и одну моторизованную дивизии.
30 декабря 1943 года началась Никопольско-Криворожская наступательная операция войск 3-го и 4-го Украинских фронтов. Во взаимодействии с войсками 4-го Украинского фронта войска 3-го Украинского фронта, в состав которого входила и наша 6-я армия под началом генерала И. Т. Шлемина, должны были отрезать никопольскую группировку противника и уничтожить ее.
Перед 6-й армией находились две немецко-фашистские пехотные дивизии полного состава. По показаниям пленных, в ротах у них было по 60–70 солдат, в то время как у нас в полках насчитывалось не более 150–200 активных стрелков и автоматчиков. Силы были явно не равны, и армия временно перешла к обороне. [130]
В те дни наша дивизия получила солидное пополнение из числа жителей Запорожской и Днепропетровской областей. Правда, большинство новобранцев были пожилого возраста, многие не имели никакой воинской подготовки.
— Трудное пополнение, — говорил начальник штаба.
— Много придется поработать с людьми, — соглашался Беспалько.
Для обучения пополнения с передовой были выведены офицеры и сержанты двух батальонов от каждого полка. Опытные воины приступили к занятиям с вновь прибывшими в районе села Ново-Николаевка.
Вскоре мы провели митинг новобранцев. Я рассказал о боевом пути дивизии, о ее славных боевых традициях, о героях, выросших в наших рядах. В заключение призвал солдат упорно овладевать основами военного дела и быстрее влиться в славные боевые части дивизии, чтобы громить врага.
Герои и ветераны боев на Дону, в Донбассе и на Днепре поделились с новичками своим опытом...
Через десять дней подготовка вновь прибывших была закончена, и мы перевели их на передовые позиции: дивизии предстояло наступать.
Надо сказать, что поведение гитлеровцев на нашем участке было весьма необычным. Они не предпринимали попыток к наступлению, зато не жалели сил и средств, чтобы отбить каждую захваченную нами высоту или участок поля. Их словно бы устраивали занимаемые рубежи...
10 января командарм И. Т. Шлемин поставил перед дивизией задачу — наступать на фронте шириной два с половиной километра, овладеть хутором Ново-Украинский и в последующем захватить Максимовы хутора. Справа наносила удар 244-я стрелковая дивизия, слева — один батальон 333-й стрелковой дивизии.
Мы знали, что во время нашей артподготовки враг обычно отводит пехоту в глубокие блиндажи. Надо было выманить ее из надежных укрытий под огонь артиллерии.
Генерал Шлемин предложил такой вариант. Вначале провести малую атаку (по одному взводу от каждого батальона) и захватить только первую линию окопов. Когда же противник соберет силы для контратаки, произвести [131] 30-минутную артподготовку и атаковать уже всеми силами.
12 января после 10-минутного огневого налета взводы, как было задумано, атаковали немцев. Но атака получилась недружная. Враг положил нашу цепь в 150–200 метрах от своего переднего края.
Тогда после 30-минутной артподготовки вперед пошли все батальоны. Но и они, достигнув цепи взводов, вынуждены были залечь...
Попытка не удалась. Атака волнами не дала ожидаемого результата, и боевая задача осталась невыполненной.
* * *
После неудачного наступления генерал-лейтенант Шлемин приказал нам перейти к обороне.
Некоторые части для перегруппировки и совершенствования боевой выучки командарм отвел в тыл. Поэтому фронт нашей дивизии увеличился до 22 километров и проходил теперь по доступной для танков местности.
Уточнив линию переднего края, мы вместе с командирами полков наметили меры по его укреплению. По нашему переднему краю проходила всего одна, да и то не сплошная, траншея с неглубокими ходами сообщения между батальонами, полками и тылом.
Прежде всего надо было создать непреодолимую зону огня всех видов оружия перед передним краем и перед резервами, укрепить оборону в глубине, а на особо опасных участках создать противотанковые районы.