— Повернись и покажи мне свою задницу, — приказывает он.
Его глаза пьяные от голода, я разворачиваюсь и вызывающе выставляю свою попу, оглядываюсь на него и замечаю, что его взгляд останавливается на моей промежности, прикрытой бледно-голубой тонкой полоской стрингов между моими половыми губами. Не отрывая от меня глаз, он снимает пиджак и вытаскивает рубашку из брюк.
Я завожу за спину руки, расстегиваю лифчик, медленно облизывая нижнюю губу. Я знаю, что это должно просто свести его с ума.
— Дальше, — бормочет он, расстегивая рубашку.
Я снимаю лифчик.
— Господи, ты настолько чертовски сексуальна, — его зрачки расширяются и становятся огромными.
— Что ты хочешь следующим? — спрашиваю я с придыханием, изображая голос бимбо.
— Эту полоску, прилипшую к твоей киски.
Я смеюсь от головокружения.
Выражение его лица не меняется. Он смотрит, словно заколдованный на меня. Я раньше задавалась вопросом на что похоже, когда ты с кем-то, кто заставляет почувствовать тебя необходимой, такой желанной, такой особенной. Теперь я знаю, но при этом совсем не знаю, что принесет мне будущее. Но я могу никогда не получить этот момент, который так далек от меня.
Я снимаю стринги, держу в руке, позорно для себя подношу их к носу.
Он с шумом выдыхает, перешагивает через брюки и боксеры, делает шаг ко мне и проводит по моим изгибам вдоль ягодиц, у меня начинает слегка гореть кожа от его прикосновений.
— Такая стройная, — бормочет он, как-то тепло и уютно. Затем нагибается и проводит своим бархатным языком, медленно и дразняще по моим складкам. — И сладкая, как грех, — шепчет он. Он поднимается, его язык проводит дорожку к моему уха, сосет мочку, легко зажимая зубами и вдруг кусает. Мой желудок сжимается в узел, и я не могу сдержать стона.
Он хватает меня за талию и крутит вокруг, и я встречаюсь с его обожающим взглядом. Я скольжу руками к нему за шею и призывно прижимаюсь телом к его выпирающей эрекции. Я испытываю полное отчаяние, желая потереться своей грудью о его горячую грудь, покрытую темными волосами, и почувствовать его влажный рот на своих сосках. Я хочу, чтобы его руки раскрыли мне бедра и его напряженный огромный член раздвинул мои опухшие складки плоти.
Но он не делает ничего похожего.
Вместо этого, он тянет меня в сторону стены, состоящей из окон от пола до потолка. Мои ладони опускаются на холодную поверхность стекла, и я вижу панораму города, сверкающую неоновыми огнями, окруженного километрами темной пустыни со всех сторон. Я чувствую, как он притягивает, наклоняя мои бедра к нему, и жестко входит в меня. И я, наблюдая за своим отражением в окне, с открытым ртом, испуганно выдыхаю.
— Тебе нравится грубо?
— Да.
Он сильно толкается опять.
— Так?
— Да, — удивляюсь сама себе.
Я чувствую, как он раздвигает мои ягодицы и впечатывается в меня так сильно и глубоко, что я непроизвольно дергаюсь, словно кукла-марионетка. Я поднимаю глаза вверх, через пелену замечаю звезды, раскинувшиеся как драгоценные камни на мягкой черноте ночного неба. И вдруг появляется совершенно отчетливая мысль: «Все, что мне необходимо — это просто быть его. Такой. Навсегда».
— Никто не имел тебе так сильно раньше, не имели же?
— Нет.
— Никто и никогда не будет иметь тебя впредь, не так ли?
— Нет, — стону я.
— Потому что это все мое. Я владею всем этим теперь, согласна?
— Да, да, да.
Его палец неумолимо кружит по моему клитору. Эти ощущения вызывает во мне прилив ноющего тепла, наводняющего тело. Он выдерживает свой жесткий такт, и я взрываюсь, разлетаясь на тысячи мелких кусочков. Я прислоняюсь, чуть ли не вжавшись, к стеклянной поверхности, чувствуя его оргазм, последовавший за моим. Он кончает яростно, жестко, анималистически.
Я упираюсь в стекло, тяжело дыша и медленно оборачиваюсь.
— Ты знаешь, — шепчет он мне на ухо, его голос ленивый, пропитанный только что испытанными эмоциями. — Ты снилась мне.
— Правда, — бормочу я, чувствуя себя насытившейся, но при этом мне хочется удержать его внутри себя навсегда.
— Разве ты не хочешь узнать, что мне снилось?
— Что тебе снилось? — мой голос звучит лениво и игриво.
— Мы вышли в город пообедать, у нас был секс... а потом ты предала меня.
Я замираю, кровь замораживается у меня в венах. Он замечает мою реакцию!
В стекле я вижу отражение его лицо тускло поблескивающее, оно такое нереальное, словно призрак. Эта минута настолько простая, но и настолько обостренная именно из-за того, что она такая простая. Жизнь редко предлагает такие минуты запутанной ясности, словно в течение многих лет я тренировалась только специально для этой минуты. Я вижу выражение его посверкивающих глаз, словно у крысы, загнанной в угол. Сможет ли она убить или будет убита сама, не решаясь до последней минуты сделать выбор.