— Это как сказать, — соглашается он с кривой ухмылкой.
— Чего ты хочешь? — спрашиваю я. Мой голос звенит, как колокольчик в огромной комнате. Я слышу нотки паники, что для меня является откровением, я не верю сама себе.
Он стоит прямо передо мной, скулы покраснели от сексуального жара.
— Разве не очевидно, чего я хочу?
— Не для меня.
— Я хочу, чтобы ты держалась подальше от моего брата.
Я краснею, потом с издевкой смеюсь.
— Ты гангстер. Не веди себя так высокомерно со мной.
Он медленно улыбается, прищурившись, в его глазах плескается развлечение.
— Скажи это слово еще раз.
Я моргаю.
— Какое слово?
— Гангстер.
— Зачем?
— Потому что, когда ты произносишь его, оно звучит так сексуально, что я хочу стать гангстером.
— А ты разве не гангстер?
Он беспечно пожимает плечами, но его глаза загораются новым блеском.
— Я могу стать им, если ты захочешь.
Внезапно я чувствую себя такой растерянной, что даже не могу на него посмотреть. Я упала сама в своих глазах.
— Это то, чего ты действительно хочешь...Лили? Гангстера?
— Скорее это последнее, что...
Он так быстро движется, молниеносно.
— Так какого хрена ты затеяла игру с моим братом, — рычит он, сжимая мои предплечья и грубо толкая к стене у окна.
И я делаю то, что делала всегда, когда мне было девять лет, и я открыла входную дверь в доме моей бабушки, за которой стояли два неулыбчивых скинхеда и у один из них держал молоток, я не стала их рассматривать и просто стоять, а инстинктивно закричала:
— Выпускай двух овчарок, ба.
В тут же секунду татуированные головы посмотрели друг на друга, а затем побежали прочь с такой скоростью, что у них только пятки сверкали. У бабушки не было собак.
И сейчас я разрешила своим инстинктам руководить мной.
Я обхватила удивленное лицо Джека, притянув к себе, целуя его в губы, в отличие от ситуации со скинхедами, проблема так просто не разрешится и это я отлично понимала.
Его губы тут же открылись, накрывая мои. Поцелуй ужасно опаляет мои губы. Я пошатываюсь и хватаюсь за его темные волосы. Поддерживающая крепкая рука обвивается вокруг моей талии, теплое стальное тело с силой прислоняется к моему неподатливому и напряженно, я плавлюсь, чуть ли не взрываясь рядом с ним. Внутренности превращаются в бессвязную массу, черт побери, и пальцы на ногах закручиваются. Густые соки просачиваются в ластовицу моих трусиков. За эти несколько секунд я даже перестала дышать!
Без предупреждения, он отрывает свой рот от меня, и положив сильные руки мне на плечи еще сильнее вдавливает меня спиной к холодной стене. Он смотрит на меня дикими, звериными глазами, такие огромные зрачки, как будто он на пике экстаза или только что вышел из темной комнаты. Полностью загипнотизированная я наблюдаю за ним снизу-вверх. Я никогда не видела ничего подобного, более дикого и красивого. Он глубоко вздыхает.
— Какого хрена? — рычит он и резко отстраняется.
— Извини, — хладнокровно отвечаю я, насколько могу. — Когда мужчина толкает женщину к стене, он обычно собирается ее изнасиловать.
Он дышит тяжело, делая короткий выдох, шипит:
— Держись подальше от моего брата.
Его голос спокойный, звучит угрожающе, но его глаза готовы сожрать меня с потрохами, как огромная белая акула-людоед, и я знаю, что, если протяну руку и дотронусь до брюк за пять тысяч фунтов костюма, обнаружу жесткую, возбужденную эрекцию.
— Я достаточно хороша для тебя, но недостаточно хороша для твоего брата.
Он безрадостно смеется.
— Нет, ты достаточно хороша для любой супружеской постели. Проблема заключается в том, что Шейн захотел бы жениться на тебе, а мы оба знаем, что ты не относишься к тем, кто выходит замуж.
— Почему ты думаешь, что я не выйду замуж за Шейна?
Он реагирует быстрее, чем Тасманский дьявол. Его рука хватает и притягивает с силой к себе, я даже не успеваю ахнуть, от электрического разряда, исходящего от его тела. Его член врезается мне в живот.
— Не играй со мной, Джуэл.
Я вызывающе смотрю на него сверху-вниз. Теплота поблескивает в его бледно-голубых глазах и ярость от сексуального голода, которая заставляет еще крепче сжать его челюсть. — Если Шейн захочет, то он получит меня.
Его глаза сверкают от гнева, но он мурлычет:
— О, детка. Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, не так ли?
— Ты мне угрожаешь?
— Считай, что я тебя предупреждаю.
— И что же ты собираешься делать? — бросаю я вызов.
— Для начала это, — он наклоняет голову и накрывает мой рот. Этот поцелуй собственнический и требовательный, совсем не похож на тот. Больше похож на наказание, он клеймит меня, как бы ставя собственную печать. Я кручу головой, пытаясь оттолкнуть его, уже почти начинаю поднимать ногу, чтобы жестко врезать ему в промежность, как вдруг поцелуй изменяется, и я становлюсь совершенно беспомощной, не в состоянии ему сопротивляться. Я никогда не испытывала раньше, что-либо подобное. В нем нет ничего, кроме жажды, нежности и дикости.
Я приоткрываю свои губы, и его язык смело направляется вглубь, словно его член входящий в мою киску. Я сосу и разряд электричества проходит через меня, чуть ли не выстреливая мне в шею, именно такой шок от разряда я запросто могла бы получить в реальной жизни от старого электроприбора. Он отрывает меня от пола, усаживая на попку с широко разведенными ногами друг от друга. Я чувствую, как приподнимает мое платье вверх, слышу рвущийся звук небольшого клочка кружев, спадающего с ног, и его палец, скользящий в мои складочки. Я беспомощно стону ему в рот.
— Какого черта здесь происходит? — звучит требовательный голос.
Его широкие плечи загораживают от меня Шейна, но я цепенею от ужаса. Мои порванные трусики валяются на полу, а жесткие пальцы Джека находятся все еще внутри моей обнаженной киски.
Очень медленно, Джек отрывается от меня, извлекает пальцы, опуская вниз платье и поворачивается лицом к брату. Он крепкой рукой обхватывает меня за талию.
— Как думаешь, что происходит, Шейн? — спрашивает он спокойно.
Шейн переводит взгляд на меня и боль отражается в его красивых глазах.
Я стараюсь освободится от хватки Джека, но она напоминает железные тиски.
— Прости, — шепчу я.
Он улыбается горькой иронической улыбкой, и я знаю, что он подумал – он просто попользуется мной, а потом выбросит. Больше не в состоянии смотреть мне в глаза, Шейн выпрямляется с большим достоинством. И в этот момент я прекрасно понимаю насколько он хороший человек, и, наверное, я действительно ему очень сильно понравилась. И я жалею, что нет с ним тех искр, которые летают между мной и Джеком.
Он отстраненно кивает и смотрит в окно.
— Ты доставишь ее домой в безопасности.
— Конечно, — отвечает старший брат.
— Тогда спокойной ночи, — говорит он, выходя за дверь и прикрывая за собой.
Джек убирает руку с моей талии, но продолжает смотреть мне в глаза. Я чувствую себя как-то странно опустошенной, обхватываю себя руками.
— Ты знал, что он собирается прийти, не так ли?
Его глаза становятся зелеными опять.
— Я просил его прийти.
Я медленно киваю, легко же я попалась в его ловушку.
— Это очень жестоко…
Его голос звучит мягко, почти с сожалением.
— Я предупреждал тебя.
— …по отношению к твоему брату.
— Он переживет. Поскольку знает, что я преследую его интересы в глубине души, — добавляет он безжалостно, но его глаза поблескивают решительностью, преданностью брату, семье.
— Почему ты думаешь, что я так уж плоха для твоего брата?
— Я доказал свою точку зрения несколько минут назад.
— Ты же не знаешь меня.
— Позволю себе не согласиться, поскольку точно знаю, кто ты есть.
— Я хотела бы поехать домой.
— Ты останешься на ночь. Я сказал водителю отвезти тебя домой завтра.
У меня отпадает челюсть.
— Ты думаешь, что я буду спать с тобой после того, что ты только что сделал? Я бы не стала спать с тобой, даже если бы ты был последним мужчиной на земле, — заявляю я с большой горячностью.