«Чем больше вы сопротивляетесь происходящему, чем больше вы распинаете себя, тем хуже вы будете себя чувствовать».
Он сосредоточился на дороге и на панели управления, отделанной красным деревом. Сидя в кабине «ягуара» вместе с ключами, позаимствованными у маркиза, пациент доктора Восборна рассматривал приборы управления. Расположение их было необычным. Его прошлое ничего не подсказывало о таких машинах.
Менее чем за час он пересек мост через широкий канал и понял, что почти добрался до Марселя. Маленькие квадраты каменных домов, как бы выступающие из воды, узкие улицы и стены покрывали все окрестности Старой Гавани. Он знал и не знал эту картину. Высоко вдали, на одном из холмов, проступал силуэт кафедрального собора со статуей Святой Девы на шпиле. Нотр-Дам-де ла Гард… Название само пришло к нему. Он видел этот собор раньше и как бы не видел его никогда.
О, боже! Останови это!
Через несколько минут он уже находился в пульсирующем центре города, проезжая вдоль заполненной людьми улицы, с одной стороны которой располагались дорогие магазины, в зеркальных витринах которых отражались лучи полуденного солнца, а с другой стороны бесконечные кафе, выходящие прямо на тротуар. Он свернул налево, направляясь к аккуратному заливу мимо больших складов и маленьких фабрик.
«Инстинкт. Нужно следовать инстинкту».
Ничем нельзя пренебрегать. Каждая возможность должна быть немедленно использована. Пациент выбрал место для стоянки, припарковав машину у обочины, и вышел. Невдалеке за металлической изгородью виднелась дверь большого гаража. Вокруг сновали механики в спецодежде. Он прошелся вблизи их, рассеянно оглядывая все, что попадалось на глаза, пока, пока не заметил человека в халате, небрежно заколотой булавкой. Инстинкт заставил его приблизиться.
Остальное заняло менее десяти минут. Объяснения были сведены к минимуму, переправка «ягуара» с перебитыми номерами в Северную Африку была гарантирована.
Ключи с серебряной монограммой были обменены на шесть тысяч франков, ровно одну пятую стоимости машины доктора, вернее маркиза де Шамбо. После этого он поймал такси и попросил отвезти его к ростовщику, репутация которого не отличалась бы особым блеском, и который не задает слишком много вопросов. Просьба была понятной, ведь это был Марсель. И через полчаса золотой браслет-часы уступили место на руке хронометру фирмы Сейко с компенсацией в виде 800 франков. Все имело свое значение, а хронометр имел противоударный механизм.
Между тем, время шло. Следующей остановкой был средних размеров магазин в юго-западной части улицы Каннабьер. Одежда была выбрана с полок и с вешалки, оплачена и одета в примерочном помещении, взамен там была оставлена немного неподходящая по размеру одежда маркиза де Шамбо. На стенде в соседнем зале он выбрал мягкий кожаный чемодан: в него были помещены дополнительные покупки вместе с брезентовым рюкзаком. Он взглянул на часы: было около пяти часов, вполне подходяще, чтобы найти подходящий отель.
Практически, он не спал уже несколько дней, и перед свиданием на улице Сарацинов необходимо было немного отдохнуть. Это свидание было подготовкой к более ответственному свиданию в Цюрихе.
Он лежал на кровати, уставившись в потолок, и не спал. Отблески уличных фонарей вырисовывали причудливые картины на гладкой ровной поверхности стен и потолка. Ночью в Марселе наступала быстро, и вместе с ней к нему возвращалось неосознанное чувство свободы. Это было похоже на то, как гигантское одеяло, сшитое из тишины и темноты, заглушало т отгораживало от него грубый и слепящий дневной свет. Про себя он узнал еще кое-что: ночью он чувствовал себя гораздо увереннее. Как полуголодный кот, который предпочитает охотиться ночью. Здесь же было противоречие: в течение всего времени, проведенного в Порт-Нойра, он жаждал только солнечного света и ничего больше.
Что же с ним случилось? Он изменился. Вот что произошло. Недавние события уличали во лжи мысль об успешной охоте на дичь ночью. Двенадцать часов назад он находился на рыбацкой лодке в Средиземном море с целым набором целей в голове и двумя тысячами франков, спрятанных на поясе. Две тысячи франков несколько меньше, чем пять сотен американских долларов согласно курса обменного стола в холле отеля. Теперь же он был полностью экипирован и отдыхал в приличном отеле, имея чуть больше 23 тысяч франков, лежащих в роскошном бумажнике, принадлежащем маркизу де Шамбо. Это почти шесть тысяч американских долларов. Откуда он появился, если он способен делать то, что сделал? «Остановить мысли! Не думать!»