Как уже было сказано, мы и сегодня не можем еще решить, какой из намеченных здесь путей теории научного познания более плодотворен применительно к имеющимся эмпирическим данным. В обоих случаях, однако, необходимо принимать во внимание экзистенциальную обусловленность как постоянный фактор природы познания и определить свое отношение к теории реляционизма и к теории меняющейся основы мышления. Тем самым представление о некоей сфере «истины в себе» следует отвергнуть как мешающую и ничем не оправданную гипотезу.
Весьма поучительно, что естественные науки во многих отношениях находятся как будто в аналогичном положении; это становится особенно очевидным, если мы в основу нашего сравнения положим описание их нынешнего состояния, столь удачно выполненное В.Вестфалем. В свете этого описания оказывается следующее: после того как было обнаружено, что наши обычные способы измерения, например, часы и т.п., и связанный с ними повседневный язык пригодны только для повседневных схем ориентации, стало очевидным, что в квантовой теории, например, где речь идет об измерении элементарных частиц, вообще нельзя говорить о результате измерения, сформулированном независимо от использованного инструмента измерения, ибо инструмент измерения выступает здесь как объект, который и сам в значительной степени влияет на координаты и импульс измеряемых частиц. Так сложился тезис, согласно которому измерения координат и скоростей могут быть выражены только в «соотношении неопределенностей» (Гейзенберг), указывающих на степень этой неопределенности. Далее, было отвергнуто близкое прежнему мышлению утверждение, что элементарные частицы сами по себе движутся по определенным траекториям; и сделано это было на основании того, что подобные утверждения относятся по своему типу к тем совершенно бессодержательным высказываниям, которые, правда, способствуют возникновению своего рода зрительных представлений, но совершенно лишены всякого содержания, поскольку из них нельзя сделать никаких последующих выводов. Сюда же относится предположение, что движущиеся тела должны обладать абсолютной скоростью. Поскольку в соответствии с эйнштейновской теорией относительности определение этой абсолютной скорости принципиально невозможно, это утверждение относится в свете современной теории к тому же типу пустых высказываний, как и тезис о существовании, наряду с известным нам миром, иного мира, принципиально недоступного нашему опытному восприятию.
Если следовать этому ходу мыслей, который в своем несформулированном реляционизме поразительно сходен с нашим, то утверждение логического постулата о существовании и значимости некоей сферы «истины в себе» окажется столь же малоубедительным актом мышления, как и все названные здесь дуалистические представления о бытии; ибо до тех пор пока мы в эмпирическом познании повсюду обнаруживаем только то, что может быть определено реляционно, это установление «сферы в себе» не имеет никакого значения для процесса познания.
5. Проблемы техники историко-социологического исследования в области социологии знания
В настоящий момент наиболее важная задача социологии знания состоит в том, чтобы утвердить свою значимость в области конкретного историко-филологического исследования и выработать в этой области критерии точности эмпирических данных и способы их верификации. От стадии случайных интуиции и грубых обобщений (здесь - буржуазное мышление, там - пролетарское и т.д.) социология знания должна -пусть даже ценой отказа от броских определений - перейти к стадии осторожных, обдуманных выводов.
Этому она может и должна учиться, заимствуя методы и выводы точного исследования в области таких наук, как история и филология, и прежде всего методы истории искусства в определении стилей.
В истории изобразительного искусства необходимость «датировки» различных произведений и «отнесения» их к определенному стилю способствовала разработке метода, который (mutatis mutandis) может нас многому научить. В этой связи основная задача исследования в области социологии знания состоит в том, чтобы фиксировать те позиции, которые постепенно возникают в истории мышления и находятся в процессе непрерывного изменения.
Определение этих позиций осуществляется методом причисления. Он состоит в том, чтобы фиксировать аспект каждого продукта мышления и связать фиксированный таким образом аспект с тем или иным течением мысли (в качестве его составной части), а его, в свою очередь, «причислить» к движущим социальным силам, детерминирующим различные позиции (что еще не делается в области истории искусства).