Даже если эти военные были принуждены работать с большевиками силой, решающее значение в данном случае имеет то, как они мотивировали свои поступки.
Воззвание произвело глубокое впечатление на многих военных, в том числе и тех, кто активно поддерживал белое движение.
Одним из его последствий была измена Врангелю отличавшегося жестокими расправами с коммунистами и евреями белого генерала Я. Слащева и его возвращение в Советскую Россию. Еще, в то время как армия Врангеля находилась в Крыму, Слащев начал секретные переговоры с Москвой о том, что он и еще 30 офицеров и генералов готовы перейти на сторону большевиков в том случае, если командующим Крымской Армией будет назначен Брусилов. Ленин и Троцкий дали тут же свое согласие, но к тому времени Красная Армия разбила армию Врангеля, и Слащев вынужденно бежал оттуда вместе со всеми.
В ноябре 1921 года Слащев возвращается в Советскую Россию, публикуя воззвание к офицерам и солдатам армии Врангеля, где, в частности, говорилось, что «Советская власть есть единственная, представляющая Россию и народ». Обращение содержит предостережение белым, что Запад, который послал их воевать с большевиками, хочет «сделать русский народ рабами». Воззвание Слащева было подписано также вернувшимся в Россию генералом Мильковским, полковником Гильбахом и несколькими офицерами.
Впоследствии Слащев опубликовал мемуары, в которых утверждал, что «подготовка смены идеалов» у него началась в апреле 1920 года. В 1929 году он был загадочно убит в Москве «родственником жертвы еврейского погрома».
Перешел на сторону большевиков и военный атташе во Франции генерал А. Игнатьев, сын бывшего председателя совета министров. Впоследствии, после войны с Германией, Игнатьев стал видной фигурой советской жизни, опубликовав ставшие бестселлером мемуары. Игнатьев говорил, что им всегда руководила слепая вера в творческий гений русского народа, который «всегда сумеет определить свою дальнейшую судьбу».
Свое восхищение Красной Армией и ее командирами неоднократно выражал ген. Новиков, впрочем, упоминая только полководцев нееврейского и нелатышского происхождения, как Буденного, Тухачевского, Фрунзе, П. Лебедева, С. Каменева.
То, что с большевиками гораздо лучше ладили правые генералы и офицеры, показывает трагическая история генерала Пепеляева. Двадцати семи лет он прославился в армии Колчака как исключительно смелый и честный военный. После разгрома Колчака он оказался в эмиграции в Харбине. Под влиянием брусиловского воззвания Пепеляев был одно время близок к переходу на сторону красных, безоговорочно поддерживая борьбу против Польши. К Пепеляеву в Харбин для переговоров выехал полковник А. Буров, перед этим перешедший на сторону красных. Ему было предложено стать главнокомандующим дальневосточной народно-революционной армии, но в последний момент Пепеляев отказался от своего намерения. Дело в том, что, будучи близок к эсерам, он желал видеть в армии демократизм. Антидемократизм Красной Армии его оттолкнул, и Пепеляев остался извозчиком в Харбине. Вскоре ему внушили, что в Якутии якобы произошло широкое народное восстание и что его присутствие и командование там необходимо. Желая всюду быть с народом, Пепеляев решил стать на сторону народного большинства и с отрядом в 700 бойцов ринулся в безнадежную операцию. Летом 1923 г. его отряд был разгромлен, а сам он был взят в плен. Однако на суде Пепеляев покаялся (и, видимо, искренне) перед «рабоче-крестьянской» властью, и расстрел был заменен ему 10-летним заключением. По-видимому, окончательно он был добит лишь в 1938 г. во время массовых чисток.
БОЛЬШЕВИЗМ ПРОТИВ КОММУНИЗМА
Уже на очень раннем этапе советской власти возникло представление о том, что большевики и коммунисты — не одно и то же. Большевики — это русские, давшие народу землю, в то время как коммунистам приписывали инородческое происхождение и стремление навязать народу новое иго.