Заночевать решили на ледовом плато, от усталости люди падали, отказывались передвигаться, чтобы выбрать более удачное место отдыха. Кое-как раскинули палатки, на скорую руку поужинали, развернули спальники и завалились спать. Командир группы, Камалбек, охранение не выставлял: кто будет шляться в этом Аллахом забытом углу, рядом с небом, где и архара не сыщешь! Отец звонил на спутниковый телефон и выразил недовольство: экспедиция задержалась на двое суток. А как не задержаться, когда валил снег, разыгралась пурга, и за весь позавчерашний день они смогли продвинуться на полтора километра?! Горы их не пускали. Такое бывает. Будто шайтан с цепи сорвался: то дождь поливал каменные хребты, то снег обрушился, то ветер с ног сшибал! А тут еще джигит сорвался. Жалко конечно, но спасти его на обледенелых валунах было нельзя, могли погибнуть другие джигиты. Самое плохое - с ним улетел спутниковый телефон, и остались они без связи. Камалбек часто дышал, согревая спальный мешок. Главное теперь не сроки, главное - любыми способами доставить груз. Но ничего, это на верху холодно, а в долинах весна, маки, впереди переправы через Яманджар, Гёздарью, Пяндж, десятки мелких быстрых речушек. Иногда реки возникают за ночь. Вечером сухое руслице, а к утру буруны и водовороты.
Отряд спал. С восходом солнца позавтракали наспех и снова в путь. Разговаривать старались вполголоса: тяжелые снежные шапки, казалось, грозно и неумолимо сползали с вершин.
Проводники чуть слышно инструктировали джигитов:
--Что необходимо делать в случае схода лавины? В первую очередь защитить дыхательные пути. Закрыть нос шапкой, шарфом, чем угодно - чтобы создать воздушную прослойку перед лицом. Барахтаться в лавине бесполезно, но когда она остановится, постараться как можно ближе оказаться к поверхности. Как определить где верх? Единственный способ: изо рта выпускают слюну, она стекает вниз. Кричать в снегу бессмысленно. Даже если спасатели будут находиться в десятках сантиметров над головой - не услышат, зато пострадавший услышит и голоса, и шаги.
Тропинка начала спускаться. Скоро граница, Пяндж, а там свои горы, безопасность. На лицах людей бродили улыбки, еще немного, и - отдых, радость за доставленный груз, богатый расчет. А груз, тяжелый, неудобный, упакованный в рюкзаки - отбивал спины, образовывал синяки и кровоподтеки.
Идти становилось веселее, начали встречаться редкие ели, ореховые саи, слепило солнце. А проводники остановились и замерли. Впереди, раскинувшись цепью, в камуфляжах и панамах, перепрыгивали с камня на камень пограничники. Видно было, как они махали им, приглашая сблизиться. Камалбек приказал залечь, он был взбешен. До дому - подать рукой, и опять эти неверные!
--Эй! Шурави! - крикнул он, всех русских презрительно называя "советские". - Разойдемся мирно!
Пограничники тоже попадали.
--Оставьте оружие и выходите по одному!
--Шурави! Здесь наша земля! Мы таджики! Не мешайте нам!
--Даем десять минут! - крикнул по-таджикски пограничник, выглядывая из-за булыжника. - Проверим документы и отпустим! Выходи без оружия!
Камалбек прицелился и выстрелил, пуля шлепнулась в камень и красиво запела. И сразу разгорелся бой. Хорошо обученные погранцы заходили с флангов, перебегали, ложились, то вскакивали, то, как змеи ползли меж валунов. Камалбек понимал, что необходимо отходить, но вражеский пулемет перехватывал инициативу. Он зарядил гранатомет и выпустил гранату в его сторону, взрыв - и пулемет умолк. Пока шел бой, двоих джигитов заставил рыть землю, спрятать груз. Нельзя, чтобы он попал в руки пограничников, а потом можно вернуться. Когда дело было сделано, груз захоронен, яма замаскирована, Камалбек, боясь окружения, приказал отступать. Но поздно, пока возились с грузом - "шурави" заняли склоны и теперь поливали их сверху перекрестным огнем.
--Бесмилля рахману рахим! - коротко помолился Камалбек. - С нами Аллах! Вперед!
Впереди мелькали озлобленные лица таджикских пограничников, нарушители поливали их свинцом, в ответ получали свинец, один за другим падали подкошенные джигиты. Прорваться сквозь цепь погранцов удалось двоим. Яростно отстреливаясь, Камалбек со слугой уходили от погони. И когда наконец полностью оторвались, выяснилось, что слуга тяжело ранен в ногу. Близился вечер. Камалбек перебинтовал его и, спрятавшись в каменной пещерке, прижавшись друг к другу, голодные, они тяжело забылись. Бедняга всю ночь стонал, просил воды, его мучил жар. А утром, скрипя зубами, Камалбек подхватил раненого и спотыкаясь, побрел вниз, к реке. Если переправиться на ту сторону - спасение. Выбивался из сил, отдыхал, снова поднимался, и, не слушая уговоры слуги застрелить его - тащил и снова скрипел зубами.
Берег был пустынен. Камалбек быстро наломал сухого камыша, как мог, соорудил плотик, положил на него больного, вошел в воду и поплыл.
Когда с трудом добрался до другой стороны и выбрался на берег, вытянув за собой плот - в изнеможении свалился лицом в песок, раскинув руки в стороны. Буксуя, вдоль реки, на воющем джипе, с телохранителями, спешил отец. Почихан.
30
--Здорово, брат!
--Что, поздравляю?
--Да. Вот, откинулся.
Грек внимательно осматривал собеседника. Перед ним стоял высокий красивый парень, руки в брюках, в зубах беломор с жеваным мундштуком. Одет в костюмчик черного цвета, на рукавах - пятнышки от жиринок и пыли. Кепка сдвинута на глаза, на губах хамоватая улыбка.
--Погоняло?
--Цацей называли.
Вокруг - народ, ждали акима, который должен разрезать ленту, открывающую презентацию новой пристройки областной больницы. Аким задерживался на двадцать минут, рядом с пристройкой на бетонной дорожке, музыканты из славянского общества исполняли рок-н-ролл и казахские народные мелодии.