По утренней прохладе позавтракали, сложили остатки еды в сумки и — дальше. Происшествий больше не случалось, охрана утрясала возникающие вопросы с дорожной полицией, машины не ломались, так прибыли в Уральск на пограничную с Россией таможню у моста через реку Урал. Нужные офицеры о колонне предупреждены, необходимые документы Алмаз оформил быстро и без хлопот, выбрался из поста взмокшим от жары. Шоферы с гаишниками лопали шашлык под навесом частного предпринимателя и сосали лимонад, Алмаз подсел к ним и с удовольствием принялся уплетать прожаренное мясо. Гаишники, довольные окончанием поездки, получив расчет, позвонили Турбаю.
— Туреке! Мы на месте! Груз сдали, на том берегу встречают россияне. Отоспимся, и на ночь, по холодку назад.
Не успел Алмаз съесть и двух палочек — всех позвали на досмотр груза. Дожевал кусок и весело двинул к грузовикам. А машины окружили автоматчики, были они в масках и униформе спецназа. Алмаз растерялся. Подошел мужчина в гражданском и представился:
— Полиция! Отдел по борьбе с наркотиками! Я капитан Ромейко!
Алмаз полез за документами.
— Нас проверили таможенники! Опять проверка?
— Вскрывайте мешки!
Ворча и переругиваясь, шоферы влезли на передний грузовик и стали распарывать прошитые биг-бены. Полицейские щупали хорошо перемолотый, как мука, белый порошок.
— Что это?
— Барит! Для нефтехимической и лакокрасочной промышленности! В каждом мешке — тонна и больше!
Ромейко подогнул короткий рукав сорочки и запустил руку в порошок по самое плечо, долго там ковырялся.
— Сейчас подъедет кран, начнем разгружать!
— Вы что, капитан! Хозяин с меня голову снимет! Завод ждет! — Алмаз возмутился, из-под черных волос, на глаза, скатывались струйки пота.
Капитан усмехнулся не бритой щекой. Вскоре прибыл кран, из КамАЗа выгрузили несколько биг-бенов и высыпали кучей на землю. В середине каждого большого мешка оказался маленький, килограммов на десять, тщательно упакованный мешочек. Один вскрыли, и там — белый порошок! Только теперь собака, виляя хвостом и принюхиваясь, покружила и села рядом, раскрыв пасть, и как бы улыбаясь сержанту кинологу. Ромейко погладил пса по холке.
— Так, где ждут? На заводе?
Гаишники пятились, затем бросились к ауди.
— Стой! Стрелять буду!
Грохнула очередь, спецназовцы пальнули в воздух. Полицейские завели мотор, и, поднимая облако пыли, сорвались с места. Вторая очередь достала обоих, легковушка пропетляла несколько метров и врезалась в тумбу для объявлений. Алмаза и троих водителей, чтоб не дергались, застегнули наручниками и приковали к автобусу спецназа. Когда машины разгрузили, выяснилось, что пакеты героина вложены во все биг-бены, в общей сложности — полтонны наркоты. Такого улова у полиции не случалось! Алмаз изловчался, чтобы вытянуть сотовый из кармана, но его двинули автоматом в шею, он завыл, потом притих.
6
Включился будильник, настроенный на «Казахское радио». Затренькала домбра, послышались напевы акынов. Нурлыбаев потянулся в кровати, отодвинул одеяло и, зевая, поднялся, поковылял в ванную. Мылся долго, и, фырча от наслаждения, смывал теплой водой мыло с груди, с лица. Тщательно и аккуратно побрился, любуясь в зеркале кожей. Предстоял ответственный день: надо дать, наконец, полный и аргументированный отказ мудакам из Шымкента! Битую неделю юристы «Ынтымак LTD» окучивали его, какие только бабки не предлагали! Не выйдет! Хлопковые ресурсы в Казахстане ограничены, несколько фирм присутствуют на рынке, и то грызня! Одним конкурентом станет меньше — остальные спасибо скажут. С другой стороны — Латвия готова сделать предоплату, партнеры-латыши сигнала ждут, и вдруг — на тебе, «Ынтымак» нарисовался с питерским договором! Хорошо, что лицензия закончилась! Хлопок на хлопзаводах в Южно-Казахстанской области появится с нового урожая, это примерно через месяц-два. Нет, через него, Нурлыбаева, Шерифу ни за что не перепрыгнуть! Лицензию, конечно, получит, куда тут денешься, но только тогда, когда обтяпается дельце с латышами!
Жена валялась в постели, (приболела что-ли?) когда он, позавтракав, лязгнул дверью, уходя. Часы показывали половину девятого. Астана — вот точно, город контрастов. В соседях современные, недавно отстроенные здания и глинобитные халупы, мозаичный тротуар и непролазная грязь, нищета и роскошь. В строительной спешке случаются проколы: обрушилась элитная школа, в которой учились дети высокопоставленных родителей, в том числе и премьер-министра. По случайности обошлось без жертв.
Моросил меленький дождь, порывы ветра гоняли по небу бурые тучи, лезли за шиворот сутулым прохожим. Город просыпался: клерки под зонтами спешили на службу, магазины и кафешки подымали ставни, во дворах призывно покрикивали молочницы с бидонами, базарчики с утра торговали «Орбитом» и «Диролом».
Когда Нурлыбаев по асфальтовой дорожке проходил мимо песочницы, из-под детского грибочка, раскрашенного ультрамарином, поднялся мужчина и преградил путь.
— Самал Каримович?
— Да. А в чем дело?
Дальнейшее произошло стремительно. Мужчина выхватил пистолет, на конце которого накручен глушитель, шагнул назад и из ствола, направленного в грудь Нурлыбаева, вырвался клок пламени. Нурлыбаев стал заваливаться на бок, и, пытаясь устоять, вытянул руки, желая дотянуться до незнакомца. А новые и новые огненные толчки отбрасывали, крушили, пока не свалили, и он не замер. Мужчина сменил обойму, передернул затвор, контрольные пули выпустил в голову Нурлыбаева и бросил пистолет рядом, а сверху — шелковые перчатки. Напуганные очевидцы жались к стенам домов, незнакомец, никем не остановленный, перебежал улицу и прыгнул в белые жигули с заляпанным номером. Через три квартала пересел в джип чероки и окончательно скрылся. Полтора часа труп мокнул под дождем, пока бригада оперативников и следователей производила мероприятия. Когда джип подкатил к аэропорту, заканчивалась посадка на рейс Астана-Стамбул. С новыми документами убийца полетит в Турцию, оттуда — бельгийским гражданином — в Бельгию.
Чероки дождался, пока рев самолетных двигателей не превратился в чуть слышное жужжание, и на малой скорости двинул в город.
7
— Не надо штормить, Турехан Абсаматович! — раздраженно прикрикнул Кошенов, меряя кабинет из угла в угол, грузно ступая по мягкому ковру. Возле аквариума сидел Грек, полковник стоял посреди комнаты, и был взбешен. — Ну, пролетели мы, пролетели! Пол тонны дури — не кило конфет! Вам то, что волноваться? Прикрыты со всех сторон! Майора с лейтенантом нет, официально в командировке не числились! Почему оказались в Уральске? Откуда вы знаете! Была их частная инициатива, вы не обязаны следить, чем занимаются подчиненные в свободные дни! Ни менты, ни шофера, никто не знал, что камазы загружены наркотой!