Нахал такой, как он мог? Ну, пусть только появится. Она попыталась убедить себя, что он ей вовсе не нужен.
Подумаешь. Поклонников у нее хватает. И получше. Но на второй или третий день она почувствовала, что скучает. В то же время Сева ее чем-то пугал, она не могла объяснить себе этого чувства. И все-таки она хотела его видеть. Она скрыла это даже от Верки.
Но та учуяла, змея. Впрочем, вначале она просто игриво поинтересовалась:
– А что наш Сева, пропал?
– Найдется, – махнула рукой Рита. – Он в командировке, Валерий сказал.
– Какие могут быть у хирурга командировки? – удивилась Верка.
– Ах, откуда я знаю! Меня это мало интересует.
– Ой-ли? – насмешливо улыбнулась Верка. – Он тебе, кажется, понравился. Особенно после той ночи, в мотеле. Меня, милочка, не обманешь.
– И не собираюсь.
– Знаешь что? – загорелась Верка. – Я спрошу у Валерия. Мне можно. Хочешь?
– Что же ты спросишь?
– Где Сева. Пусть попробует мне соврать.
Рита небрежно пожала плечами.
Иногда Рита задумывалась над своей жизнью. Особенно, если случайная книга, попавшаяся ей в руки, неожиданно оказывалась не просто хорошей, а какой-то близкой ей, будившей что-то в душе, ответные какие-то мысли. «Зачем я живу? – думала тогда Рита. – Ну, зачем? Какие у меня радости, от чего я получаю радость? Неужели я хуже других людей?» В такие минуты особой откровенности она говорила себе, что живет плохо, не так, как надо. А жить иначе она не умеет, ничего у нее не получается. И ее охватывало раскаяние перед матерью, отцом, Стасиком. Господи, какая она плохая, какая дрянь, отец прав. Эти мысли чаще всего приходили Рите ночью, и тогда она плакала, уткнувшись лицом в подушку. И думала, что ее жизнь не удалась. Женщине нужна семья, дети. И еще нужна какая-то любимая работа. А у нее… Рита мучилась и стыдилась, перенося на себя все, только что прочитанное в книге. Ой, какая хорошая книга попалась ей! Нет, надо жить правильно, по совести. А она живет неправильно, совести у нее нет. И она снова принималась плакать, тихо плакать, в подушку, чтобы Верка в соседней комнате не услышала. Так в слезах и засыпала. А утром Рита вставала тихая, хмурая, все поначалу валилось из рук. Но постепенно настроение исправлялось, и куда-то уходили ночные тревожные мысли. Рита любовалась собой в зеркале после душа и потом, уже перед уходом на работу. Какая она все-таки красавица! И все это видят. Это так приятно. А затем начинался обычный, суетный день, со своими заботами, радостями, волнениями, и ночные мысли окончательно таяли.
А Верка слово сдержала и поговорила с Валерием.
Тот работал директором овощного магазина, и Верка часто заглядывала к нему за дефицитными соками, бананами, винами. В тот же вечер она докладывала о своем разговоре Рите, возбужденная и заинтригованная.
– Понимаешь, он сам не знает, где Сева. Уехал и все. Оказывается, не такие уж они приятели. Валерий только домашний телефон его знает. А тот не отвечает. Он уже раз десять ему звонил. И при мне тоже, – Верка хитро улыбнулась. – Нужен телефончик?
– Откуда он у тебя?
– Я же сказала, Валерий при мне звонил.
– Ну, ты, Верка, даешь, – восхитилась Рита. – Только я ему звонить все равно не буду.
– Тю! Дело какое. Да я ему сама позвоню, – нахально объявила Верка. – Хочешь?
– Не надо.
Рита величественным жестом отвергла предложение.
– Ох, и красавица ты, Ритка, – завистливо вздохнула Верка. – И грация у тебя есть, природная.
Рита решала, позвонить или не позвонить Севе. В конце концов она решила, что позвонить можно, не ей самой, конечно, а Верке. Но теперь уже завтра; она взглянула на часы и зевнула. Пора спать. Какой-то пустой вечер получился, никто никуда не пригласил, никуда не завалились посидеть, поужинать. Знакомые мужчины все словно вымерли.
Ее мысли как будто передались Верке. Она устало потянулась и машинально поправила прическу.
– Ох, замучилась, – пожаловалась она. – Наша мадам просто сбесилась с этой новой коллекцией.
– Готовите уже?
– Ага. Осеннюю, – Верка с усилием поднялась с тахты. – Давай ложиться, что ли. Тошно. И за весь вечер ни одного звоночка, надо же.
– А ну их, – мотнула головой Рита и многозначительно добавила: – А вот ты завтра звоночек сделай.
Но звонить Верке не пришлось.
Рано утром Сева позвонил сам.
– Куда ты пропал? – еще окончательно не проснувшись даже, спросила Рита. – Командировка?
– Именно. Устал дико. Только что ввалился. И хочу видеть тебя.
– Тогда до вечера.
– Нет, днем. Пообедаем.
– Не могу. Мне в обед надо будет кое-куда заехать.
– Это куда же, если не секрет?
– В «Березку». На Кутузовский. Наметилось знакомство.
– Прекрасно. У меня там тоже знакомство. Заедем вместе.
…С утра у Лосева началась обычная круговерть дел.
Причем началась, как и всегда почти, с телефонных звонков. Один из номеров, который он набрал, был коротким, внутренним.
– Златову, пожалуйста, – попросил он. – Лена? Ты на месте? Я зайду.
Он вскочил со стула и посмотрел на сидевшего напротив него Откаленко. Тот, однако, остался невозмутим.
– Что передать? – весело осведомился Виталий.
– Привет, – буркнул Игорь.
– Все?
– Все.
– Эх, товарищ капитан, бездушный вы человек, – вздохнул Виталий. – И, скажу вам, крайне недальновидный.
– Ладно, ладно. У тебя дело? Ну, и иди.
– И пойду. Воспитывать мне тебя сейчас некогда.
Виталий торопливо прошел длиннейший коридор и поднялся на следующий этаж.
Лена его ждала. Высокая, худенькая, в темном, скромном костюме, золотистые волосы собраны в тугой пучок на затылке. Бледные, впалые щеки, строгие глаза.
«Училка», – усмехнулся про себя Виталий, вспомнив свою первую встречу с ней в кабинете Цветкова. Но теперь он уже знал, какой Лена может быть неожиданной и красивой.
Она оглядела Виталия и, улыбнувшись, спросила:
– Ты что сегодня такой нарядный?
– Я всегда такой.