А Лена кинулась к двери и завозилась с замком.
Но Глинский все же поднялся на ноги, здоровой рукой он, кривясь, отшвырнул Лену от двери, и сам выскочил из комнаты. Тут же снаружи звякнул ключ.
— Отдохни, дура! — задыхаясь, крикнул Глинский. — Утром будешь сговорчивей!
На лестнице послышались торопливые, удаляющиеся шаги.
Лена дернула дверь. Нет, она была заперта на ключ, внутренний замок не работал. И тогда Лена громко, навзрыд расплакалась, уже не в силах сдержать себя.
«Боже мой, что же теперь будет? — подумала она. — Ведь он утром придет опять». И она без сил опустилась на тахту.
Тем временем Глинский, приведя себя в порядок и поминутно морщась от боли в плече, вернулся в комнату, где находилась вся компания, еще более веселая и уже совсем пьяная. Коменков пел какие-то блатные песни, стараясь перекричать музыку, рвавшуюся из магнитофона, его зачарованно слушала одна толстая Жанна, дымя сигаретой, остальные болтали о чем-то. Бобриков налил Глинскому вина.
— Где Лена? — немедленно полюбопытствовала Нина.
— Отдыхает, — самодовольно ответил Глинский и даже подмигнул.
Бобриков одобрительно хлопнул Глинского по плечу, и тот вскрикнул от боли.
— Ты что? — пьяно удивился Бобриков. — Я же любя, чучело.
В этот момент с улицы послышался сигнал автомобиля.
— Сейчас встречу! — сорвался со своего стула бородатый Вова, до того мрачно наблюдавший за Глинским.
Через некоторое время в комнате появилась новая компания: оживленный, хотя и слегка помятый Димочка Шанин под руку с неизвестной, худощавой девушкой в синем платье и с красной газовой косынкой на плечах, девушка казалась смущенной, и, наконец, хмурый, озабоченный Смоляков. Последним вошел чем-то недовольный Вова.
— Ура! — закричал Бобриков, блестя очками. — За вновь прибывших! Всем налить! — он подскочил к Льву Константиновичу. — Разрешите ваш бокал, шеф?
— Ну, ну, наливай, — буркнул тот, придвигая рюмку, и продолжал громко, обращаясь к Нине и Глинскому:
— …Таких людей нет, ясно? Просто, чем совесть чище, тем выше ее продажная цена. Вот и все, голуби мои.
— Гениально! — закричал Бобриков, пытаясь трясущейся рукой налить вино. — Вот мой начальник, Еропкин, вы его знаете…
— Э-э, — брезгливо отмахнулся Лев Константинович. — Темнота. Бездарь. Сибирский валенок.
— Не-ет, — пьяно возразил Бобриков, проливая вино на стол. — Он мал, но вонюч!
— Дай, я сам налью, — вмешался Димочка Шанин, отбирая у него бутылку.
— Ой, я забыл закрыть ворота, — вдруг вспомнил Вова. — Пейте. Я сейчас.
Он торопливо вышел из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь, нерешительно потоптался в прихожей и уже собрался было спуститься вниз по лестнице, как вдруг к чему-то прислушался, а потом приоткрыл дверь во двор.
С улицы донеслось тихое урчанье мотора.
Вова, поколебавшись, вышел на крыльцо, снова прислушался и, спустившись по ступенькам, направился к воротам, он и в самом деле не замкнул их на замок. Подходя, он вдруг различил в полутьме, как створки ворот приоткрылись и какая-то тень проскользнула во двор.
Вова удивленно остановился и почесал бороду. Однако тень так же бесследно исчезла, как и появилась.
Постояв еще с минуту и ощутив, наконец, холод под легкой курточкой, Вова решил, что все это ему померещилось, и направился к воротам. Подойдя, он, однако, нашел их действительно приоткрытыми, хотя твердо помнил, что плотно их закрыл, не заперев, правда, на замок. Вова собрался уже было их закрыть, как вдруг увидел, что со стороны улицы к нему подходит какой-то человек.
— Одну минуту, гражданин, — строго сказал он.
И тут Вова услышал тихие шаги у себя за спиной. Он оглянулся. Перед ним стоял длинный парень в темном пальто и кепке.
— Что вам надо? — как можно спокойнее осведомился Вова.
— Пройдемте с нами, тут недалеко, несколько шагов, — сказал длинный. — Заодно я вам свое удостоверение покажу, а то тут темно. Да вы не бойтесь, — добавил он, уловив Бовины колебания.
— Чего мне бояться, — пожал плечами Вова, но в голосе его ощущалась растерянность.
Они вышли на улицу, и невдалеке, возле самого забоpa, Вова увидел мотоцикл с коляской и почему-то сразу успокоился.
Подойдя к мотоциклу, длинный парень достал из коляски фонарик, зажег его и направил лучик света на небольшую, красную книжечку. Вова с интересом нагнулся над ней, потом покачал головой.
— Неужели МУР? — спросил он недоверчиво.
— Он самый, — весело подтвердил длинный парень, быстро гася фонарик. — Старший лейтенант Лосев. А зовут Виталий. Тебя как зовут?
— Владимир.
— Хозяин дачи?
— Да.
— Так. Значит, будем знакомы. Теперь, Володя, быстро отвечай на вопросы. И не вздумай хитрить. Сам видишь, фирма наша серьезная.
— А я и не думаю с вами хитрить, — вдруг заволновался Вова. — Это даже хорошо, что вы приехали. Тут, понимаете, случилось… Черт знает, словом, что случилось. Я как раз собрался… Ну, пока, правда…
— Ты бы все-таки толком рассказал, — посоветовал Лосев.
— Девушка одна приехала, и ее, кажется… Ну, один тип тут… Словом, изнасиловал он ее… кажется…
— Что?!
— Да, да. Вот пойдемте. Я как раз хотел к ней сейчас зайти. Она же не вернулась…
Лосев обернулся к Пенкину:
— Гриша, ты подожди меня здесь. Пойду взгляну. Заодно на дачу погляжу. У вас там гости? — обратился он к Вове.
— Гости, — недовольным тоном проворчал Вова.
— Кто такие?
— Я их только по именам знаю. И то не всех.
— Ладно. Разберемся, — решил Лосев и быстро спросил: — Незаметно в дачу можно проникнуть, чтобы ваших гостей не потревожить?
— Можно. Еще одна дверь есть.
Лосев снова обернулся к Пенкину.
— Ты, Гриша, наших клиентов не выпускай. Если что, я тут в миг буду.
— Так точно, — строго ответил Пенкин.
И Лосев кивнул Вове.
— Ну, пошли, хозяин. Только не вздумай со мной шутить.
— Ну, что вы! Какие тут шутки…
Они проскользнули в ворота и осторожно направились к даче. Но на этот раз Вова обогнул ее и подошел с другой стороны, к маленькому заднему крыльцу. Порывшись в кармане, он достал ключ, открыл невыносимо скрипучую дверь и тихо предупредил:
— Осторожно. Тут темно. И ступеньки вниз.
— Фонариком подсветить можно? — тоже тихо спросил Виталий.
— Можно, можно…
Тоненький, золотистый лучик прорезал темноту и уперся в ступеньки, ведущие куда-то вниз. Оба стали осторожно спускаться.
Пройдя короткий коридор, Вова открыл еще одну дверь, и они очутились перед другой лестницей, ведущей наверх. Рядом Виталий увидел узенькую дверь. Вова приблизил к ней свое бородатое лицо и негромко позвал:
— Лена, вы здесь?
Кто-то стремительно бросился к двери, и знакомый Виталию голос сдавленно воскликнул:
— Это вы, Вова? Откройте мне!
— Лена… — растерянно произнес Виталий. — Откуда ты здесь взялась?
— Кто это?
— Да я же, Виталий.
— Ой, не может быть!..
Вова с ухмылкой посмотрел на Лосева и сказал:
— Что-то в этом роде я и предполагал.
— Открывай немедленно, — резко приказал Виталий, еле сдерживая волнение. — Что же ты стоишь?
— Так нет же ключа. Он унес.
— Ну, давай что-нибудь, черт возьми. Отожмем и баста, — торопился Виталий. — Давай, давай. Сейчас, милая, сейчас, — глухо сказал он уже через дверь Лене.
— Вот, — Вова протянул ему топор.
— Сойдет.
Виталий вставил в дверную щель, около замка, острое лезвие топора и с силой нажал. Тонкая дверь скрипнула и отошла.
— Вот так, — удовлетворенно констатировал Лосев. — Не швейцарский банк, как видите. Ну, ты где?
Он распахнул дверь, и Лена кинулась ему на грудь.
— Ну, ну, сестренка, спокойнее, — погладил ее по голове Лосев, сам стараясь успокоиться, и обернулся к Вове. — Тащи ее пальто.
— Сейчас.
Вова торопливо поднялся по лестнице и через минуту скатился вниз, держа в руке пальто.