— Нюхаешь, милок? Небось, из милиции? Игорь оглянулся.
Перед ним стоял неопределенного возраста низенький, щуплый и небритый человек с испитым лицом и хитрющими маленькими глазками. Был он в старых, заляпанных грязью сапогах и синем, рваном халате поверх ватника, на всклокоченной голове еле держалась мятая кепка. Глазки его уже с утра подозрительно блестели, в свекольно-красный с прожилками нос не оставлял сомнений в склонностях его владельца.
— А тебе интересно знать, откуда я? — усмехнулся Откаленко.
— Хе! Страсть, как интересно, — презрительно ответил тот. — А то я на вас не нагляделся. Как зовут-то тебя, ежели не секрет?
— Игорь. А тебя?
— Федя-Квас, все при нас.
— Ты, гляжу, шутник. Слышь, Федя. Тут, говорят, порченая машина стояла.
— Вчерась еще стояла, — Федя хитро посмотрел на Откаленко. — И есть тут кое-кто — все про ту машину знает.
— А чего про нее знать-то?
— Эх, — вздохнул Федя и подмигнул, — Добрый я человек. Ужас просто. Ну, дай сигаретку. Постой! — Он склонился над протянутой Игорем пачкой. — Я уж… три возьму, не обидишься? Федя взял сигареты, бережно положил их в верхний карман халата и таинственно понизил голос:
— Вечером приходи, попозже. Бурда тут беспременно будет. Вот с ним и потолкуй. Ежели, конечно, сумеешь… — Он коротко хихикнул. — Они тут кое-чего делали, сам видел, Туда-сюда, одним словом. Только гляди, меня, в случае чего, не заложи…, — Глаза его стали жалкими и грустными.
Лосев не прошел бы мимо таких глаз. Но Откаленко в ответ лишь коротко бросил:
— Будь спокоен.
— Пока, Игорек, — залихватским тоном сказал Федя. — Авось свидимся еще. Поклон супруге и деткам.
Он сделал приветственный жест и вихляющей походкой направился к разгружавшейся рядом машине.
… Вечером двор показался Игорю еще более грязным и угрюмым, чем днем, хотя над подъездами окружавших его домов горели яркие лампочки. Только возле магазина все было окутано темнотой. Над высокой грудой пустой тары виднелась одна сиротливая, неяркая лампочка: казалось, вокруг нее темнота еще больше сгущалась.
До него донесся гомон пьяных голосов, хотя самих парней видно не было. «За ящиками сидят», — догадался Игорь.
Ему не впервые было встречаться с такими шальными компаниями, и потому особого страха он не испытывал. Откаленко ненавидел это разнузданное, жестокое и темное племя и не понимал своего друга Лосева, который был готов возиться с самым последним и отпетым из них, пытаясь отыскать некую «болевую точку в душе». «Какая тут душа? — враждебно думал Игорь. — Давить надо каждого, чтобы боялся высунуться».
Подойдя поближе и обогнув гору картонных коробок, он увидел в тусклом свете единственной здесь лампочки компанию человек в пять или шесть, расположившихся вокруг опрокинутого ящика, на котором стояли стаканы, бутылки, а на развернутой бумаге лежала какая-то снедь. Самих парней разглядеть было трудно. Гомонили все, но как будто прислушиваясь к одному, который сипло гудел, перекрывая их голоса:
— … Тайга-мачеха, братва, сгубить может враз. Собьешься, и хана тебе…
Игорь оттолкнул ногой какой-то лежавший на его пути ящик и приблизился. Голоса смолкли. Все повернулись в его сторону.
— Ну-ка, специалист по тайге, подойди, — резко приказал Откаленко.
— Ты откуда, зараза, взялся? Сам подойди, раз я тебе нужен, — В голосе прозвучала насмешка.
— Подойди, Бурда, разговор есть, — повторил Игорь. — Не пожалеешь.
— Ты бы не пожалел, что сюда сунулся! — угрожающе заявил все тот же голос. — Тащи его сюда, ребятки. Живо.
Но первый же из подскочивших к Откаленко парней получил такой удар, что, завертевшись на месте, не устоял и повалился на груду ящиков, верхние из которых обрушились на него. Парень отчаянно, с подвыванием закричал, и второй из нападавших в нерешительности остановился.
— Ну, иди сюда, иди, — позвал его Игорь. — Пока Бурда подойдет, я с тобой успею поговорить.
— Слышь, ты! Тебе, зараза, чего надо? — все еще не поднимаясь со своего места, но уже миролюбивее спросил Бурда. Этот сиплый голос принадлежал ему.
— Есть разговор, — повторил Откаленко, — С глазу на глаз. Неужто боишься, Бурда? Или, по-другому, Николай Спивак, как хочешь.
— Ха! Все-то он знает, зараза — воскликнул Бурда, и в голосе его проскользнула озабоченность. Ом вразвалку подошел к Откаленко. В темноте он был плохо виден даже рядом.
— Отойдем, — резко сказал Откаленко. — Лишних ушей не требуется. Вон туда, — и махнул рукой а сторону невидимых в глубине двора скамеек.
Не дожидаясь ответа, Игорь уверенно зашагал в темноту, чувствуя, что Бурда заинтригован и теперь уже никуда от него не денется.
Дойдя до первой из скамеек, он остановился и сказал:
— Вот тут и потолкуем, Я тебя не вижу, ты меня. Откровенный разговор у нас получится.
— Это еще поглядим. Смотря об чем разговор поведешь. Гляди, не споткнись. Не на фраера напал.
— Знаю, на кого напал, дело к тебе есть, Закурим…
Они опустились на скамью, и Бурда поспешил первым чиркнуть спичкой, близко поднес ее к Игорю, чтобы тот прикурил.
— Фото твое на всяк случаи теперь имеется, — удовлетворенно предупредил Бурда, гася спичку.
— Валяй, — согласился Откаленко. — Снимай. Стену тебе теперь сниться. Может, поаккуратней вести себя будешь.
— Ты откуда такой взялся? — подозрительно спросил Бурда.
— А тобой только мы пока и интересуемся. Так что помни и не спотыкайся лучше… А разговор у нас с тобой вот о чем будет. Вчера вечером с машины на машину мешки перегружали?
— Ну…
— Кто просил?
— Шоферяга один. И его экспедитор. Машина у них забарахлила.
— Как их звать, знаешь?
— А чего такого? Экспедитора — Дмитрий Михайлович.
— Хорошо рассчитались?
— Все наши. Тебе-то что? Люди попросили. Не ворованное, небось, И директор разрешил, — солидно добавил Бурда. — Сам сказал: «Выручайте, мол, приезжих. Хорошо заплатят». Ну, и верно. Столько не украдешь, сколько они отвалили. Спешили здорово. Эх, подвалило. Пошли, угощу. Хрен с тобой.
— А мы друг друга не видели, — жестко ответил Откаленко. — Закон такой знаешь? В темноте встретились, в темноте разошлись. Все.
— Тики-так, — согласился Бурда. — Мутное дело, видать.
— Одно хорошо, что не твое. Так что пока молчать будешь, ясно? И своим там тоже…
— Тики-так, — уже серьезно повторил Бурда, — По новой идти неохота.
Откаленко поднялся и мгновенно растворился в темноте. Уже по пути домой он подумал: «Завтра надо будет повидаться с директором».
… Утро, однако, принесло всякие неожиданности. Зайдя в овощной магазин, Откаленко в толпе покупателей вдруг столкнулся с Леной, Встреча их произошла так внезапно, что они даже не успели сделать вид, что не знают друг друга.
— Ты что здесь делаешь? — растерянно спросила Лена.
— А ты?
— Я?.. Вот хочу… Бананы тут дают. Зеленые, правда! — И тихо добавила: — Но моя подопечная, кажется, не такие получит.
— Твоя… А! — Игорь насторожился. — Сюда пришла? К кому?
— Сейчас посмотрим. Приятельниц у нее тут куча. А ты тут зачем?
— Да вот думал… Это хорошо, что я тебя встретил, — туманно ответил Игорь. — Кажется, все-таки есть судьба.
— Есть, — убежденно кивнула Лена и лукаво взглянула на Игоря.
— Ладно. Потом, — чуть смущенно ответил он. — Где твоя?
— Вон, около кассирши. Полная такая, в синем пальто.
— А-а. Холеная. Ну, ладно. Я пошел. До вечера? Лена улыбнулась.
— Это уж как судьба решит.
Игорь отошел и тут же заметил, что Нина Сергеевна — он сразу вспомнил, как зовут администратора из «Березки», о которой докладывали на оперативке у Цветкова, — решительно направилась к узкой двери за прилавком, ведущей, видимо, в подсобные помещения. Еще не отдавая себе отчета, почему он это делает, Игорь устремился вслед за Ниной Сергеевной. За дверью оказался узкий коридор. В этот момент двое рабочих катили по нему груженую тележку, и Нине Сергеевне, а затем и Откаленко пришлось прижаться к стене, чтобы ее пропустить. За тележкой шла полная женщина в белом халате с какими-то бумагами.