Выбрать главу

Лаптев Александр

Идея фикс

Александр Лаптев

ИДЕЯ ФИКС

(фантастическая повесть)

Сначала появился свет. Нестерпимо синее небо свободно раскинулось надо мной, и я смотрел на него с невыразимым блаженством, как если бы узрел пред собой Врата Господни. Вот только какой-то назойливый предмет мотался на фоне синевы, происходило некое возмутительное нарушение гармонии вблизи меня. Я напрягался, стараясь остановить движение, но не поспевал. А потом на лицо мне упало что-то мокрое и холодное; у меня прервалось дыхание, и я зажмурился... Почти сразу прорвался звук. И явилась боль. Я услышал чей-то стон. Открыл глаза. Радий склонился надо мной, закрыв половину неба. Он как-то странно внимательно смотрел мне в глаза; открыл рот и, продолжая смотреть, произнес: - Очухался? Я ответил не сразу. Подумал немного, собрался с мыслями. Потом шевелю губами: - Что случилось? А сам лежу без движения и отчего-то боюсь двинуться, даже стараюсь не моргать. - Ничего. Все нормально!- как-то уж чересчур бодро ответил Радий.- Все хорошо у тебя. "Ну-ну,- думаю.- Сейчас проверим". И начинаю ворочать шеей. (А он смотрит на меня, как будто знает мои намерения и ему самому интересно: получится у меня что-нибудь или нет.) Ну, я свернул голову на левый бок - ничего. Повел вправо... Тоже вроде ничего. Перевел дух потихоньку. - Слушай,- говорю,- а у меня как - ноги целые? - Целые,- отвечает Радий.- Я уже проверил: переломов нет. - Да-а?- протянул я. Надо же... Встать, что ли? Взял и приподнял голову, посмотрел на свое распростертое тело. Увидел выпуклую грудь, комбинезон расстегнут до живота, увидел вытянутые вдоль туловища обе целые руки, а также и обе ноги в квадратных тяжелых ботинках, в каких альпинисты на Земле лазают по скалам...- Нет, говоришь, переломов?- переспросил для верности. - Нет, нету!- подтвердил Радий. "Ну ладно,- думаю,- козья морда. Из-за тебя, видать, все получилось". - Давай,- говорю,- руку. Он взял с готовностью меня за кисть и сразу сильно потянул. - А-а-а!- закричал я. Радий немедленно перестал тянуть, выпустив руку. - Спина!- проскрежетал я зубами. - Что? Что такое? Что такое?- заметался Радий. - Спина,- снова произнес я, не зная, как объяснить. Словно стальной иглой пронзили меня от шеи до поясницы, жгучая боль отдалась по всему телу, обожгло и руки, и ноги, и жарко стало в голове. Пот обильно проступил на лбу. Несколько минут я лежал без движения и тяжело дышал. Радий, напуганный, по-видимому, не меньше меня, с застывшим лицом наблюдал за мной. - Дай попить,- промолвил я. Он поднялся, отошел, и мне сразу стало легче, словно бы одним присутствием он придавливал меня к земле. Но Радий тут же вернулся, в руках у него была пластмассовая фляжка с водой. Превозмогая себя, я поднял левую руку и твердо ухватился за фляжку. Поднес к лицу, не поднимая головы, наклонил горлышко к губам и начал пить. "Должно быть, травма позвоночника!- думал я, глотая теплую воду.- Что-то случилось с позвоночным столбом. Ясно пока одно: это не перелом. Если бы это был перелом, все было бы не так. Я не знаю как, но не так..." Не заметив того, я выдул полфляги. Вытер рукавом комбинезона губы и протянул фляжку Радию. - Что с вездеходом?- спросил я уже довольно спокойно. - Дак что... Вон.- Он мотнул головой в сторону. Я скосил глаза и... все понял. Вездеход лежал перевернутый, и все восемь его колес неподвижно торчали в синее небо. Зрелище было довольно эффектное: на фоне чистого неба - черные, странно неподвижные колеса. - Что ж ты,- воскликнул я в сердцах,- натворил? - Да понимаешь,- сразу пустился он в объяснения,- почудилось мне! - Что почудилось? - Будто дорогу кто-то перебежал. - Дорогу перебежал...- повторил эхом я. - Ну да. Я и свернул... - Свернул... Куда свернул? - Ну, в сторону. Хотел объехать. - А-а, ну да. Хотел объехать. И что? - Ну, и вот...- Он опустил голову. Все мне стало ясно. На скорости более двухсот километров в час этот парень резко дернул руль, отчего колеса, конечно, тоже резко дернулись, то есть поворотились вбок, и машина, разогнанная до предела, вместо того, чтобы свернуть вправо ли, влево, вместо этого по железным законам сохранения импульса она продолжила прямолинейно-поступательное движение - заломила переднюю колесную пару и... Жаль, я не мог видеть этого со стороны. Воображение живо нарисовало, как вездеход, спружинив на передних колесах, словно на трамплине, взвился высоко в воздух, взлетел, кувыркаясь в синеве, а потом упал, быть может, спиной или боком и покатился, подпрыгивая, по твердой ровной поверхности, корежа ее железными несминаемыми бортами, закручиваясь, резко дергаясь и приостанавливаясь от очередного удара, снова раскручиваясь и уносясь вдаль... Жаль, что я не мог этого видеть. В это время я находился внутри взбесившейся машины, болтался на кожаных ремнях, как манекен на испытательном стенде, и умудрился повредить себе позвоночник... Радий молчал, я тоже. Что тут скажешь? Факты, как говорится, все на лице. Но скоро мне надоело лежать. Я раздвинул пошире ноги и развел руки по сторонам, приготовляясь перевернуться потихоньку на левый бок. - Не лезь!- зарычал я, увидев, как Радий снова собирается мне помочь.- Иди лучше вызови подмогу. Тоже мне, водило!.. Он побрел прочь, а я приступил к выполнению сложного и рискованного упражнения. Наклонил голову влево и вытянул шею, подобрался весь, а потом полегоньку так, почти без усилий начал поднимать правое плечо, помогая себе правой рукой и ногой. "Все нормально!- твердил я про себя.- Все отлично. Руки и ноги действуют, значит, перелома нет. Если бы был перелом позвоночника, я не смог бы пошевелиться, а я могу, и даже - вот!приподнимаю тело и почти уже дошел до верхней точки. И мне при этом не больно, и позвоночник не стреляет, а ведет себя нормально!" Так, убеждая себя, заглушая дурные предчувствия, смог я лечь на левый бок и расслабиться, удовлетворившись таким огромным на первый раз достижением. В этот момент вернулся Радий. - Передатчик не работает,- сообщил он без энтузиазма. - Это почему это?- поинтересовался я, лежа на боку и не сразу понимая значения сказанного. - Не знаю,- пожал он плечами.- Кажется, питания нет. Я оглянулся на вездеход. Но чего было оглядываться - я его уже видел. Он стоял на крыше, а система электроснабжения, вспомнилось мне, работала от двигателя по стандартной системе отбора мощности. Чего ж тут удивительного? Конечно, у передатчика нет питания! - Слушай, Радий,- начал я как можно мягче.- Там есть тумблер на передней панели, под ним написано: переключение питания. Перещелкни его вниз, то есть вверх, и у тебя будет тридцать минут для радиосвязи. Давай... Радий ушел, а я продолжил свои упражнения. После того как сумел перевернуться на бок, я стал пробовать шевелить ногами. Сначала правой, то есть верхней... Подтянул к груди, вытянул, опустил... Ничего! Потом левой, которая подо мной... Тоже ничего, нормально. Значит... значит, точнопереломов нет. Этот самый неприятный для меня вариант в результате последних опытов совершенно отпал, и я задышал почти уже свободно; лежал расслабленно на левом боку, приложив ухо к горячему грунту и закрыв глаза, и начинал уже думать, что все в порядке, что просто вот прилег я тут ненадолго, полежу чуток, а потом встану, и мы отправимся на корабль. - Там блокировка горит!- услышал я и открыл глаза. Радий стоял по стойке "смирно" и грустно смотрел на меня. - Сейчас,- пробормотал я. Что "сейчас", я пока не знал... На живот перевернуться было не очень сложно, но я проделал это с величайшей осторожностью. И только затем, когда лег вполне уверенно на грудь, когда уперся ладонями в горячий твердый наст и отставил в сторону правое колено и когда еще раз глубоко вздохнул,- тогда только приступил к основному действию: начал медленно-медленно приподниматься. Я старался сохранять спину прямой, желая предохранить позвоночный столб от любых скручивающих или растягивающих усилий... и мне это удалось! Когда я поднялся на четвереньки и не почувствовал при этом никакой боли, то так обрадовался, что чуть не вскочил сразу на ноги. Но сдержался. Радий внимательно следил за мной и (слава богу) не делал попыток мне помочь. Я снова глубоко вздохнул, все еще стоя на четвереньках, и стал понемногу осаживаться назад, приводя корпус в благородное - вертикальное положение; и когда я почти уже выпрямился, то не удержался и резко перескочил на корточки!.. Некоторое время я ничего не воспринимал. Только чувствовал смутно, что все еще сижу, в глазах и в голове расходятся ослепительные разноцветные круги, а внутри тела протянулся один раскаленный нерв и горит нестерпимым огнем... - Кажется, диск вылетел,- произнес я чуть слышно. - Чего?- наклонился Радий. Я заставил себя повернуть к нему лицо, посмотрел на него сурово. - Диск,- говорю,- у меня лопнул в позвоночнике! - Ну уж!- хмыкнул он с таким видом, словно я сообщил ему о забавном природном феномене. - Неси аптечку давай!- крикнул я. Вот наградили меня напарничком. Все ему напоминать нужно. Пока он лазил в перевернутый вездеход, я предпринял героические усилия, пытаясь встать на ноги. Будь что будет, решил я и начал давать тягу на берцовые мышцы. В академии я делал полные приседы со штангой весом в сто сорок килограммов, так что должен же я суметь поднять себя одного?.. Радий принес аптечку и, увидев меня, остановился. Лицо его выражало не то удивление, не то сожаление. Я уже стоял на ногах и боялся пошевелиться. - Доставай триколин,- скомандовал я. Радий сразу положил на землю черный медицинский чемоданчик, откинул верхнюю крышку.- Набери три ампулы в инъектор и иди сюда,- наставлял я. Как мне хотелось взять аптечку и сделать все самому!.. Вместо этого я начал стягивать потихоньку комбинезон с плеч. Радий тем временем нашел пистолет-инъектор, выдрал три зеленые стеклянные ампулы из клейкой ленты и, отламывая их с концов, стал переливать по очереди в ствол инъектора. Вопросов он не задавал, видно, сам все понял. Когда он закончил приготовления, я тоже был уже готов. С инъектором наперевес он двинулся на меня. - Осмотри спину,- кивнул я вбок головой.- Поищи между лопатками - там должно быть видно.- Я умудрился все-таки стащить с себя комбинезон и стоял теперь по пояс голый, чувствуя на плечах жар солнечных лучей. Радий зашел сзади, я затаил дыхание: черт знает, что там у меня!.. - Ну?!- не выдержал я. - Здесь, что ли?- произнес Радий, и в следующий миг... Впечатление было такое, словно он нажал у меня на спине красную кнопку, по сигналу которой объявляется в организме всеобщая и самая беспощадная боевая тревога. Я изогнулся весь и рефлекторно махнул рукой назад и встретил на пути дурную голову Радия... - Что ж ты,- воскликнул я в сердцах,- делаешь? Кто тебя просил до меня дотрагиваться? А он молчит. Потирает ушибленную щеку той рукой, в которой у него пистолет зажат, и смотрит обиженно. - Ты извини меня,- добавляю,- плечо у меня само собой дернулось, не хотел я тебя огорчить. Давай выстрели мне в спину ровно шесть раз. Сумеешь? - Ага,- отвечает.- Сумею. - Ну так давай, быстрее только. У меня голова уже кружится,- сказал и засомневался, верно ли он все понял? А вдруг он такой неловкий, что не сумеет сделать правильно блокаду? Но он сумел. Подошел осторожно и, не притрагиваясь ко мне, выстрелил шесть раз в мою спину - почти посредине, между напрягшихся лопаток. И сразу отошел на пару шагов, на всякий случай... Через несколько минут уже я ходил вокруг вездехода и шевелил потихоньку плечами, желая удостовериться, что все со мной нормально. Мы использовали за один раз четверть наличного триколина. Срок его действия- шесть-восемь часов. Итак, до тридцати двух часов более или менее сносной жизни мне обеспечено. Но я не собирался торчать здесь столько времени. Нужно было сообщить о случившемся на корабль, и через три часа сюда примчится такой же точно вездеход и заберет нас. А доктор потом разберется, что там у меня в спине приключилось. С такими оптимистичными мыслями приблизился я к вездеходу и, нагнувшись, заглянул через боковой люк в темное нутро. - Так ты говоришь, контуры не настраиваются?- переспросил я Радия. - Не настраиваются,- подтвердил он, разведя для убедительности руки. Я нагнулся еще ниже и, радуясь, что могу так низко наклоняться, полез внутрь. Вездеход, конечно, не был рассчитан на такое необыкновенное рабочее положение. И все удобства его обратились теперь в полную свою противоположность. Сначала я ступал ботинками по гулкой крыше, мучительно всматриваясь вниз и боясь раздавить какую-нибудь лампочку или расплющить датчик. Потом пришлось взбираться на полуметровую ступеньку, в которой была упрятана согласующая аппаратура и о которую в другое время я рисковал разве что стукнуться головой (да и то, если бы высоко подпрыгнул). Двигаясь дальше по крыше, снова по лампочкам, датчикам и по переплетенным проводам, приблизился я, наконец, к командирскому - своему!- креслу. Но что значит поменять все местами! Как ни всматривался я в пульт управления, никак не мог узнать привычного расположения клавиш и рукояток. Руки тянулись совсем не туда и пытались схватиться совсем не за то. Тогда я стал вспоминать регламент радиосвязи. И все сразу упростилось. Не надо пытаться охватить мыслью все процессы. Достаточно последовательно выполнять отдельные операции. "Включите аварийное питание!" - я включил; тут же загорелся красный светодиод. Хорошо! Далее: "Наберите частоту настройки!" Набираю: 227134. Затем: "Нажмите тангенту настройки на пониженную мощность!"- нажал... Ничего. Пиковый индикатор настройки как стоял на нуле, так и не вздрогнул даже. Что такое? Я принялся набирать другие частоты, всякий раз нажимая на тангенту настройки, перешел на ручной режим... Никаких результатов! - Может, с антенной что случилось?- услышал я сзади. Радий незаметно пробрался в вездеход и наблюдал за моими манипуляциями. Антенна... Я хлопнул себя по лбу. Какой же я!.. Конечно, антенна. До чего это я дошел! Ведь у вездехода нет теперь антенны. Если он стоит на крыше, то какая может быть у него антенна? Тут можно целый год крутить ручки настройки - и все без толку... - Слушай, Радий, а ты как сегодня ехал - по графику?- спросил я, начав обдумывать одну мысль. - В каком смысле?- отозвался он. - Ну... диспетчер знает, куда мы поехали? - Диспетчер?.. До Радия еще не дошел смысл моих вопросов. Я внимательно посмотрел на него. - Где журнал выездов? - Там, внизу,- показал он глазами на пульт. Я выдвинул плоский ящик у себя над головой и достал большущую, всю истертую тетрадь, в которую экипажи записывали, согласно инструкции, выездное задание. Я как-то раньше не обращал внимания, а теперь это неприятно поразило меня: записи велись крайне неаккуратно. Многие слова и цифры трудно было разобрать, не все графы были заполнены, много зачеркиваний и исправлений. Напрягши зрение, я стал рассматривать координаты последних выездов. Градусы и секунды прыгали непредсказуемо. Три дня назад стояло: 37о22`45``; два дня - 37о22`48``; накануне 37о22`46``; сегодняшняя графа оказалась пустой. - А ты почему ездишь как попало?- воскликнул я с досадой. Досадно было, что лишь теперь я обратил на это внимание. - Да так...- начал неопределенно Радий и замолчал. Конечно, у него не было убедительного ответа на подобный вопрос. Вместо того, чтобы смещать вектор поиска каждый день на одну секунду (как это и должно быть), он совершал ничем не вызванные и не оправданные скачки - то вперед на три секунды, то назад - на две.- Ну и где же мы теперь находимся?- спросил я как можно равнодушнее. - Пятидесятая секунда,- ответил он грустно. И прибавил: - Западного уклонения. - Пятидесятая? Ну, ты даешь! - А что? - спросил он со спокойствием, граничащим с идиотизмом. - Что?! Да где же нас теперь будут искать? На какой секунде прикажешь нас выискивать? - Искать? Зачем нас искать? У меня задергалось веко. Этот парень еще ничего не понял. - Ты что, не видишь, что у нас нет связи? - Как нет? - Да так! Сходи погляди на антенны. Иди-иди. Долю секунды он смотрел на меня, потом бросился вон. Я остался там, где стоял. - Что же это?- Вконец расстроенный показался он в дверном проеме.- Что делать-то, а?! - То-то,- отрезал я.- Будешь знать, как нарушать график выездов...

Через полчаса мы сидели на улице в тени вездехода и закусывали аварийным пайком: пресное печенье, белковый шоколад, пластиковые коржики, овощной сок... - Далеко мы заехали?- спросил я как бы невзначай. - Пятьсот шестьдесят километров,- ответил Радий, жуя печенье. - Нормально,- кивнул я и отхлебнул сок из пластмассовой баночки. Радий искоса глянул на меня, но ничего не сказал. Картина была ясна как день. Связи нет, машины нет, помощи ждать не приходится... Хотя нет, можно и ждать. Можно надеяться на чудо - что там, на корабле, узнают каким-нибудь сверхъестественным образом про то, что у нас тут случилась авария и что нам срочно требуется помощь, догадаются, опять же, где нас искать, и немедленно отправятся в путь. К вечеру приедут. Хотя какой тут вечер! До вечера тут далеко (я все по земным меркам продолжаю мерить). А солнце печет... - Так что делать будем?- спросил я Радия, который, похоже, не сильно-то опечалился происшедшим. - А что?- удивился он.- Будем ждать. - Чего ждать? - Как чего, помощи! - И долго это? - Ну, дня два... - А не хочешь двадцать два?! - Почему двадцать два?- вытянул лицо Радий. - А почему два? - Гм...- задумался он. Поднял руку и потрогал себя за макушку. - То-то и оно!- заключил я.- Ждать нам нечего. Надо идти. - Куда?- спросил он. Я озадачился таким вопросом. "Куда..." Этот Радий умеет задавать настолько дурацкие вопросы, что не сразу и придумаешь, что ответить. - Ну, к кораблю, наверное,- молвил я в раздумье. Радий склонил голову набок и, чуть помедлив, согласился: - Ладно, пойдем к кораблю. - В принципе, тут недалеко,- желая подбодрить его, сказал я.- Часов за двести дойдем. - За двести?- ахнул он. - А за сколько? Радий засопел, нахмурился. Очевидно, стал делить пятьсот шестьдесят километров на пять километров в час. - Не забывай, что нам и отдыхать иногда нужно,- заметил я.- Десять часов идем, потом десять отдыхаем. - А-а-а, ну да, ну да... - Ну, раз так, давай собираться!- подвел я черту.- Приготовь аварийный комплект, аптечку и документацию. Радий поднялся и полез в вездеход. - И Кешу не забудь!- крикнул я вдогонку. Он сразу высунулся, словно только и ждал этого. - Зачем его? - Вещи понесет,- сказал я.- Кто вещи-то понесет? Ты, что ли? Радий все чего-то сомневался. - Давай, давай,- подбодрил я.- По-быстрому. Кеша нам не помешает. В крайнем случае, бросим... Тебе трудно, что ли? Радий выволок двумя руками из вездехода громадный прямоугольный ящик приятного зеленого цвета и кинул его у моих ног. - Вот!- произнес он, отирая пот с лица. Вздохнув, я приступил к сборке. Кеша - это робот такой. Железный человек с автономной энергетической установкой и с кинематической системой внутри, с управляющим процессором в голове, снабженный речевым анализатором и самым примитивным синтезатором (на две сотни слов). Как и все первые роботы, он был сделан "под человека". Имелись у него две членистые ноги, туловище - плоское и прямоугольное, две руки и яйцеобразная, сверкающая на солнце голова. На голове прилеплены были, словно две большущие стеклянные пуговицы, два "глаза". В глубине их можно было разглядеть подвижные фотоэлементы с переменной диафрагмой. Выглядел он, конечно, не очень эстетично. Сплошная пародия на человека. Все разведчики дружно не любили Кеш (хотя и не могли толком объяснить - за что). Ждали новую модель, но ее все не было. - Вот так!- произнес я с удовлетворением, закрутив отверткой последний винт на стальной груди робота и любовно оглядывая творение своих рук.- Так вот!- Открыл крышечку у него на груди и вставил в специальный паз ремонтную отверточку, после чего захлопнул крышку и, привстав, нажал на чуть заметную кнопочку на голове у робота. Одно неоспоримое достоинство у робота все-таки было: он практически не требовал профилактики. Вездеход, к примеру, нужно время от времени заправлять горючим, необходимо накачивать колеса воздухом, нужны аккумуляторы, масло, опять же... А с Кешей совсем не то. Его собрали - и он сразу готов к употреблению. Все, что надо ему, есть уже у него внутри. Ресурс жизнедеятельности рассчитан на восемь тысяч семьсот шестьдесят часов - то есть, на целый земной год. (Хотя я не слышал, чтобы где-нибудь роботам пришлось трудиться так долго.) Радий ждал, пока я закончу. Возле него лежали на земле большой брезентовый тюк с лямками и кубическая коробка весьма приличных размеров. - А коробка зачем?- поинтересовался я.- Что там? - Вода и продукты,- ответил Радий и кивнул на Кешу.- Он в руках ее понесет. - А мешок? - Тоже. - Что тоже? - Продукты и вода. - Что, там одни продукты?- удивился я. - Ну да. Десять суточных наборов и двадцать литров воды... Да, я забыл, еще палатка. - Ничего себе!- присвистнул я.- А аптечка где? - Здесь,- показал он на тюк. - Самое главное спрятал подальше,- усмехнулся я.- Давай-ка переложи инъектор и все ампулы в коробку. - Ну, не знаю,- засомневался было Радий, но потом нагнулся и стал расшнуровывать тюк. Я посмотрел меж тем на часы. С момента аварии прошло два часа. Следовательно, блокада будет действовать еще часов шесть. Это меня устраивало. Как раз успеем совершить один переход, а потом будем лежать в палатке и отдыхать. А после Радий снова прострелит мой позвоночник, и мы двинемся дальше. Что будет, когда лекарство закончится, я не знал и боялся об этом думать. Шестьдесят часов мне гарантированы, а там... что-нибудь придумаем. Да и помощь, может, подоспеет. Должны же вспомнить про нас, в конце концов! - Готово!- сообщил Радий, отряхивая ладони от несуществующей пыли. Кеша стоял рядом и держал на вытянутых руках ящик с продуктами, за плечами у него висел здоровенный тюк. Мне даже стало жаль его - таким несчастным он выглядел, таким безответным... Но я тут же одернул себя - это же робот! Железо. Чего его жалеть? Это все конструктор виноват. И надо было им делать его похожим на человека?.. - Какая у него допустимая нагрузка на руки?- спросил я, вставая. - Сто пятьдесят!- с гордостью ответил Радий. Можно было подумать, что это он про себя сказал. - Слушай,- воодушевился я внезапно,- так он и нас с тобой унести сможет? - Сможет,- охотно согласился Радий.- Еще как сможет! Одного сзади посадит, другого спереди. Я слышал - так бывало. - Как? - Ну, выносили роботы людей на себе. Один, мне рассказывали, несколько суток нес на себе разведчика. - Ничего себе!- восхитился я, с новым, особенным, интересом оглядывая Кешу.- А ты его брать не хотел. Что бы мы без него делали?.. Все-таки странное существо - человек. Стоит ему побыть недолго где-нибудь - в самом захудалом месте, как он настолько привыкает к нему, что не хочет уже никуда уходить, страшится двинуться туда, где ему будет лучше и легче, но куда необходимо двигаться, топать, следует прикладывать усилия и рвать невидимые нити, которые опутывают его против воли. - Эх ма!- вздохнул я всей грудью, да ничего и не прибавил более. - Да...- согласился Радий. Один только Кеша ничего не говорил и ничего не думал. - Ну, пойдем, что ли?- произнес я наконец.- Нам сегодня сорок километров надо сделать. - Пойдем,- ответил Радий уныло. - Кеша!- обратился я к третьему члену нашего отряда.- Иди вперед. Направление: сорок три, шестьдесят семь, тридцать восемь. И Кеша (вот молодец!) сразу взял да и пошел. - Пять километров в час!- крикнул я в его железную спину. Это для начала, подумал я, направляясь за ним, потом пойдем быстрее. Солнце все светило, все жарило, все висело в одной точке, подлое! Воздух блистал и плавился, горизонт дымился. Но нам ничего. Мы - разведчики - люди тренированные. Двинулись мы вначале довольно резво. Минут десять крыли по пяти километров в час, потом пошли быстрее. Где-то начиная с сороковой минуты, мы топали уже весьма бойко, с энтузиазмом выбрасывая ноги и вдыхая всей грудью обжигающий воздух. Не знаю, кто как, а мне обычно во время ходьбы ну просто самые дурацкие мысли лезут в голову. Даже непонятно, почему вдруг такое начинает думаться?! На этот раз я стал решать загадку: почему мы всегда в колонну по одному ходим. Почему обязательно один впереди идет, за ним другой топает, а уж за другим третий шагает? Почему бы не взять нам и не развернуться всем в ряд, то есть в шеренгу, и не пойти, подобно нормальным свободным людям, гуляющим по бульвару и ничем не озабоченным? Хотел я даже Радия про то спросить, но, обернувшись, увидел, что он погружен в свои мысли, и не решился тревожить его своими проблемами. Наверное, это просто привычка у нас такая, решил я где-то через полчаса и, оглянувшись повторно, спросил Радия: - Ты пить не хочешь? - Нет,- ответил он. "Ну и ладно,- сказал я про себя.- Нет так нет. Я тоже, в общем-то, не хочу. Это я так спросил, машинально". И тут же приказал Кеше снизить скорость. Жарко что-то стало. И в ногах потяжелело. Сколько ж мы идем? Глянул на хронометр - два часа уже шагаем. Километров, верно, двенадцать сделали. - Стой, Кеша!- крикнул я.- Привал сделаем.- (Вспомнил вдруг регламент пеших переходов: короткий отдых каждые два-три часа пути.) - Садись давай,- говорю Радию.- Кеша, ставь ящик на землю.- А сам взял и оглянулся, дай, думаю, посмотрю на вездеход. Кривизна поверхности тут незначительная - его еще долго будет видно. И точно. Как будто совсем близко - на резкой границе желтого и синего лежал боком к нам перевернутый автомобиль. Он был совсем маленький, жалкий и беззащитный. У меня сжалось сердце - так скучно он выглядел. - Хочешь пить?- поинтересовался теперь уже Радий и, не мешкая, вытащил флягу из чемодана, свернул колпачок и начал быстро пить.- Что, не хочешь?воскликнул он с надеждой. - У нас сколько с тобой воды на двоих?- спросил я его сурово. - Двадцать литров,- не задумываясь, ответил Радий.- Значит, по литру в день на человека,- тут же сосчитал я.- А ты что делаешь? - Ничего,- ответил он.- Попил немножко... - Попил... Ну-ка дай!- протянул я руку.- Нам с тобой по литру в день полагается. Это значит- по двести граммов за пять приемов. Понял? Сказав так, я ловко поднес фляжку к губам и вдруг укусил пластмассовое горлышко, впился в него зубами, едва не подавившись, когда вода хлынула мне в горло, схваченное судорогой. Естественно, я закашлялся... Радий шагнул ко мне и резко хлопнул по спине ладошкой... Мне показалось, что между лопаток у меня случился маленький атомный взрыв. Тело мое само собой выгнулось, я вскочил на ноги, сразу перестав кашлять, и, мне так показалось, чуть не улетел в синие небеса. Я даже не обратил внимания на фляжку, отлетевшую в сторону, и на воду, полившуюся из нее. Сразу дико заболела голова, всем членам сделалось жарко, словно их наполнили жидким парафином, все поплыло куда-то, стало неверным, неустойчивым... Я ходил, останавливался, садился на корточки, снова вставал и ходил, ходил... Не знаю, сколько это продолжалось. Минуту или полчаса. Только вдруг я обнаружил себя лежащим на земле лицом вниз. Голову мою покрывала мокрая тряпка, под щекой лежало что-то мягкое. По телу волнами пробегали жаркие волны, а спину я вообще не ощущал; вернее, ощущал одно сплошное онемение. Я не знал, есть ли у меня спина, может, и не было уже. Открыв глаза, я увидел сидящего вполоборота ко мне Радия. - Ты что же вытворяешь?- обратился я к нему с чувством. - Лежи отдыхай,- отозвался он.- Тебе нельзя разговаривать. Вот, думаю, бестия. Одни неприятности от него. Больше никогда не поеду с Радием в поиск. Пусть катается с другими. Лучше один буду ездить. - Сколько времени?- спросил я резко. - Четыре тридцать. Я сразу приподнял голову. - Это что, я два часа провалялся? - Ну да,- кивнул он.- Где-то так. Я тебе аэрозоля дал нюхнуть, ты и уснул. Я замер, не зная, как реагировать на такое сообщение. Он дал мне нюхнуть аэрозоля... Надо же, какой догадливый! - А Кеша где? - Вон он,- кивнул Радий мне за спину. Я оборотился на другую сторону и увидел робота, стоящего по стойке "смирно"; за спиной его висел продолговатый тюк. - Он что, так и стоял все время?- удивился я. - Конечно!- удивился в свою очередь Радий.- А что ему, прыгать прикажешь? Шутка получилась не смешной, и поэтому я не засмеялся. Радия тоже можно понять: сидеть под палящим солнцем два часа и ничего не делать... - Эй, Радий!- обратился я к нему со всей серьезностью.- Если ты еще хоть раз дотронешься до моей спины, то я не знаю, что с тобой сделаю. Понял? - Понял,- ответил он.- Больше не притронусь. Удовлетворившись таким ответом, я решил вставать потихоньку. Опыт вставанья у меня уже был, поэтому я приступил к данному маневру достаточно уверенно. Как бы там ни было, но блокада должна была еще действовать. Руки перед грудью, одну ногу согнуть и упереться коленкой в землю, вдохнуть побольше воздуха и... Через минуту я уже был на ногах, прислушивался к своим ощущениям. - Пить будешь?- спросил Радий, держа одной рукой флягу с водой. - Ну давай,- ответил я. Радий подал мне теплую на ощупь фляжку, и я немедленно освободил ее от остатков жидкости, на этот раз без приключений. - Значит так,- сообщил я, утирая губы ладонью. Посмотрел на солнце. Оно все висело в одной точке, кажется, ни на волос не сдвинулось. Местный день длится сто семьдесят два часа. И столько же - ночь; вот отчего солнце почти не переместилось по небосклону.- Сейчас пойдем дальше. Будем идти,добавил я,- будем идти четыре часа по восемь километров в час. Мы и так много времени потеряли. - Хорошо,- легко согласился Радий. И в самом деле - чего ему не соглашаться? - Кеша!- скомандовал я.- Бери чемодан. Кеша взял двумя руками деревянный ящик и, выпрямившись, замер. - Пошли. Курс прежний. Скорость - восемь. Кеша, услыхав такую команду, сразу повернулся и пошел. Я, собравшись с духом, напряг правую ногу и, чуть не зажмурившись, как перед прыжком с вышки, как перед входом в экзаменационную аудиторию, шагнул вперед. Шагнул еще раз, и еще, и еще... Пошел, плюнув на все сомнения и всевозможные опасения, растоптав собственные страхи квадратно-кованым каблуком своего негнущегося ботинка. Шли мы, в общем-то, довольно скучно. Лишь скрип подошв да ртов дыханье. Справа и сверху светит солнце, слева, прямо и кругом - даль беспредельная, в своей однообразности утомительно-неприятная. Иногда я оглядывался и смотрел на брошенный вездеход, проверяя по нему скорость нашего удаления в необходимом направлении. Вездеход, казалось, и не удалялся вовсе, вместо этого он делался меньше и меньше, съеживался и сморщивался, сдувался и скуксивался. Так мне казалось. - Сколько мы прошли?- проговорил я в пространство. - Двадцать одна тысяча шестьсот семнадцать метров,- произнес граммофонным голосом Кеша. - А времени сколько теперь?- опять спросил я. - Пять часов тридцать две минуты. Я опечалился. Мне казалось, что мы идем уже черт знает сколько, и подошвы мои уже вовсю горели, и тело взмокло, и душно было и невесело на душе. - Ты не устал?- обернулся я к Радию. - Я, что ли?- переспросил он, как тот школьник на уроке. - Ну, не Кеша же!- осадил я его. - Нет, не устал,- угрюмо молвил Радий. Я отвернулся. Вот же незадача. Никто кроме меня не устал. Ну ничего, решил я, сжав зубы и дыша глубоко носом, буду терпеть. Вспомнилось, как нас на Земле тренировали в чем-то очень похожем. Тоже было несладко. Но мы твердо знали тогда, что через несколько часов марш-бросок закончится и мы снова очутимся в нормальных климатических условиях. Эта мысль присутствовала в нас постоянно, и она спасла многих от частичного или полного помешательства... - Эй, Кеша! Убавь-ка шагу,- сказал я машинально, продолжая вспоминать. Кеша сбавил темп, и сразу стало легче. И куда, подумал я, куда мы так спешим? Тише едешь, говорят умные люди,- дальше будешь. Не нам - дуракам спорить с умными людьми. Не нам оспаривать вековую мудрость народную. - Правильно?- спросил я громко. - Чего?- отозвался Радий. - Да нет, это я так, ничего,- пробормотал я смущенно. Ну вот, еще и заговариваться начал. Допекло. С досады поднес руку к лицу и посмотрел на часы. Шесть ноль две. Господи, как все это надоело! И что за мука такая - шляться по пустыне в такую жару; и что за напарник мне попался бестолковый!.. Давно бы на корабле были, и я сейчас лежал бы - вот в эту самую минуту!- раскачивался бы в гамаке в своей каюте и читал "Черного странника", разглядывал кошмарные фотографии или угадывал очередной космический кроссворд. Да, так бы и было... У времени есть одно хорошее свойство- оно никогда не останавливается. Что бы ни случилось, как бы ни складывались события, секунда спешит за секундой, копятся минуты и часы, превращаясь в года и в столетия. Ровно через восемь часов после начала всего, отмерив, потом выяснилось, тридцать девять километров, мы резко затормозили. Солнце все стояло в одной точке, груди наши вздымались, как бока у взмыленных лошадей, а кругом было море света и сплошная желтизна, неизъяснимое величие и оскорбительное к нам равнодушие. - Ставь палатку!- отдал я распоряжение и опустился устало на землю. Восемь часов, восемь часов - вертелось в мозгу. Восемь часов - это значит, что сейчас начнется для меня самое смешное. Чтоб отвлечься от неприятных мыслей, я стал следить за Кешей. Он поставил перед собой ящик и снимал, неловко выворачивая плечевые суставы, мешок из-за спины. На металлических плоскостях его остро сверкали блики, и весь он казался неуклюжим, громоздким. Даже странно было, как он на ногах держится, все казалось, что он вот-вот упадет, но он почему-то не падал. Вообще ни разу еще не упал. - Радий, иди помоги ему, что ты стоишь? Радий нехотя приблизился к роботу. Тот сразу перестал ломаться. Радий взял двумя руками тюк и, приподняв и наклонив его к себе, подождал, когда робот, совсем как человек, вытащил сначала одну руку, потом другую. - Молодец,- похвалил я его.- Давай ставь быстро палатку, поужинаем - и спать. - Ага,- кивнул Радий и поставил тюк стоймя на землю. Потом выпрямился и повертел головой. - Ты что, потерял кого?- озадачился я. - Да, смотрю, куда палатку ставить. Я с трудом сдержал смех: ну, юморист... - Ставь где стоишь. Вот прямо где стоишь!- разумно посоветовал я. Радий подумал немного, посмотрел себе под ноги и... принялся распаковывать тюк. - Здесь так здесь... Мы залезли с Радием в палатку (этакий треугольник высотой в полтора метра и шириной как раз на двоих) и улеглись на надутый пол. Поужинали так ничего себе; воды, конечно, не хватило, но не это заботило меня. Я прислушивался к собственным ощущениям, пытаясь уловить болевые токи, вибрирующие в спине. Действие блокады должно было полчаса как кончиться, а боль все не появлялась. Может, потому, что я двигался подряд несколько часов?.. Я лег на спину, закрыл глаза. Палатка была свето- и теплоизолирующая, лежать в ней было приятно. Так бы и лежал всю жизнь. Хорошо!.. А Кеша там на солнце парится... - Сколько спим?- прервал мои размышления Радий. - Шесть часов,- ответил я.- С половиной. - О'кей.- Радий повернулся лицом к стене и начал глубоко дышать. Я остался лежать на спине - самая безопасная поза в таких случаях... Еще не проснувшись полностью, я почувствовал скованность во всей спине, от поясницы до самой шеи. Словно понатыкали в меня железных прутков, стянули концы их в кучу да спаяли крепко. И так меня теперь корежит, и тянет, и черт-те что со мной творится. Я попробовал поднять правую руку - и немедленно возбудил болевые токи по всему телу. Все ясно. Как бы время узнать? Только подумал, как услышал "с улицы": - Пора вставать. Пора вставать. Пора вставать. Пора... - Да заткнись ты, идиот!- крикнул Радий мне в ухо. Голос сразу смолк. - Ты чего орешь?- возмутился я, с трудом повернув голову.- Правильно он говорит- пора подниматься. Давай вставай... Радий отворотился на другой бок. - Ты чего улегся? Вставай давай, не слышал, что ли?- повысил я голос. - Щас,- буркнул он.- Встану... - Щас,- передразнил я.- Вот и вставай. Щас...- А сам лежу, не двигаюсь. Знаю, что нельзя мне теперь двигаться. Эх, если бы со мной все нормально было, разве б валялся я тут? Да давно бы уж вскочил, вылез из палатки, приготовил завтрак... Радий засопел обиженно и полез на четвереньках из палатки. - Приготовь инъектор!- напутствовал я его. А сам решился перелечь на живот, пока он там все делает. Через пять минут, когда мне таки удалось выполнить рискованный маневр, край палатки приподнялся, и возник силуэт в проеме. - Ну что?- спросил силуэт голосом Радия. - Инъектор приготовил?- осведомился я. - Приготовил. - Сколько? - Два кубика. - Ладно,- вздохнул я.- Помнишь, куда вчера стрелял? - Помню,- ответил он.- Между лопаток. - Ну тогда давай, стреляй прямо через куртку. Так можно, я знаю. Только не промахнись. В позвоночник не попади. В позвоночник нельзя. Не попадешь? - Постараюсь,- ответил он. - Постарайся уж,- напутствовал я его.- Да что ты стоишь? Давай быстро, время дорого. Радий сделал все как надо. Шесть раз нажал он на курок инъектора, шестикратно выстрелив в меня спасительной обезболивающей жидкостью, после чего покинул палатку, а я остался лежать, дожидаясь действия чудесного лекарства, чтобы пойти затем дальше по пустому жаркому пространству чужой планеты. Каюсь - уснул! Ну так что с того? Лежал человек и задремал нечаянно, что ж теперь - орать на всю пустыню?! - Ладно-ладно. Встаю...- бормочу, мотая головой.- Хорошо, что все уже готово... А палатка? А палатка-то и не готова! И нечего орать. Я и так тебя услышу... Аж башка трещит.- Я вылез, согнувшись, из палатки. Ух!.. Кеша глядел на меня своими радужными глазами-пуговицами. - Что, Кеша, стоишь?- спросил я его ласково.- Ну, стой, стой.- А сам начал понемногу выпрямляться, все еще боясь судорог в спине, но уже почти уверив себя, что все обойдется. И действительно - все обошлось. Через какую-нибудь минуту принял я нормальное вертикальное положение и стоял, как Кеша, прямо и глядел почти радостно на блистающий желтыми красками мир. Обводил бессмысленным взглядом пустынные пространства, чем-то напоминающие свежеиспеченный, горячий еще, дымящийся кекс, только что вынутый из духовки - длинный-длинный, необозримо широкий, неохватный и, к сожалению, несъедобный. - Радий!- крикнул я.- Собирайся ск