Это заострение хода мысли Маркса необходимо, поскольку оно позволяет отделить от его конкретной, остающейся в целом нечеткой экономической модели те общие элементы, которые указывают в направлении понятия социальной свободы. Маркс, как и его социалистические предшественники, понимает под свободой прежде всего только возможно более беспрепятственное, не ограниченное внешним принуждением осуществление поставленных перед собой целей и намерений, и он согласен со своими товарищами по партии также и в том, что в условиях капиталистического производства такая свобода реализуется только при предпосылке, что мы видим в другом только лишь средство для преследования своих собственных интересов, а значит, нарушаем уже институционализированный принцип братства. Для разрешения этого внутреннего противоречия Маркс в самых общих чертах намечает модель общества, в котором свобода и братство должны быть тесно соединены друг с другом. Это кажется ему возможным в том случае, если социальный строй будет таков, что каждый индивид понимает преследуемые им самим цели в то же время как условие реализации целей каждого другого, и если, таким образом, индивидуальные намерения прозрачно связаны между собой так, что мы можем реализовать их только во взаимном акте, в сознании нашей зависимости друг от друга. Правда, указание на «любовь», находящееся в ключевом месте этого текста39, со всей отчетливостью дает также понять читателю, что другого здесь необходимо положительно принимать во внимание не только при осуществлении, но уже при полагании своих намерений, ибо как в любви, так и в описанной выше ассоциации моя активность должна быть с самого же начала ограничена только такими целями, которые служат одновременно как моей собственной самореализации, так и самореализации моего партнера по интеракции, поскольку в противном случае его свобода не будет сознательным предметом моей заботы.
Этот важный момент марксовской модели можно обозначить еще более отчетливо, если привлечь для этого дифференциацию, введенную Дэниелом Брудни в контексте его сопоставления Ролза и Маркса. Согласно его трактовке, социальные общности можно различать с той точки зрения, соотнесены ли их члены только взаимопересекающимися или же взаимосвязанными целями40. В первом случае субъекты хотя и преследуют разделяемые друг с другом цели, однако могут достигнуть их сообща, и им нет надобности делать эти цели одновременно предметом своих индивидуальных целеполаганий. Хороший пример подобной формы коллективной реализации целей представляет рынок в его классическом понимании, на котором каждый участник должен иметь возможность следовать своим собственным экономическим интересам, чтобы в конце концов служить все же (через механизм invisible hand (невидимой руки)) приоритетной цели приумножения [общественного] благосостояния. В отличие от этого взаимосвязанные цели требуют от членов общества совместно содействовать их достижению, так чтобы каждый индивид сделал их максимой для себя или целью своей собственной деятельности. Здесь субъекты, как говорит Брудни, действуют не просто «друг с другом», но «друг для друга», потому что своими действиями они хотят прямо и осознанно способствовать достижению целей, разделяемых всеми. В первом случае, при взаимопересекающихся целях, тот факт, что мои действия чем-то способствуют их реализации, представляет собой случайное следствие содержания моих намерений; напротив, во втором случае, при взаимосвязанных целях, этот же самый факт вытекает из моих осознанно преследуемых намерений как их необходимое последствие.