Если мы соединим вместе эти три фоновых допущения, то из них в общих очертаниях складывается то понимание общества и истории, в рамках которого социалисты первого часа воплощали в жизнь разделяемую ими всеми идею социальной свободы. Обращая свое внимание почти исключительно на хозяйственную сферу общества, они исходят из того, что только в капиталистическом строе хозяйственной сферы коренятся причины, принуждающие понимать вновь обретенные свободы только лишь в смысле частного преследования индивидуально полагаемых намерений, однако против возникающего отсюда выхолащивания социальности вследствие конкурентной борьбы и соперничества внутри хозяйственной сферы уже сформировалось пролетарское протестное движение экономического обобществления, на которое социалистическая доктрина может теперь опереться как его рефлексивный орган, чтобы посредством умелого просвещения и обучения двигать вперед исторический процесс, который приведет с известной необходимостью к кооперативному преобразованию всей совокупности производственных отношений, а исходя из него — к построению всеобъемлющей общности действующих друг для друга членов. Безусловно, не каждый представитель социализма в первой половине XIX века соглашался со всеми этими базовыми допущениями социальной теории — несмотря на значительное единство в нормативном принципе социальной свободы имел место ряд индивидуальных расхождений в отношении к таким социально-теоретическим вопросам: следует ли понимать уже начавшийся процесс экономического обобществления, скорее, как процесс поэтапной реформы или же как процесс приближения к совершающейся только впоследствии революции, и каковы должны быть в частностях те экономические отношения, которые будут некогда характеризовать конечное состояние ассоциации всех производителей — именно в этом последнем пункте представления сторонников социализма значительно различаются, смотря по тому, что рассматривается в их теории хозяйства в качестве причины подверженности капиталистического рынка периодическим кризисам и, соответственно, что они рекомендуют в качестве адекватной формы регулирования экономического воспроизводства на обобществленной основе56. Но все-таки три названных мной допущения — хозяйственная сфера как ключевое и даже как единственное место ведения борьбы за адекватную форму свободы, рефлексивная привязка к уже имеющейся в этой сфере оппозиционной силе и, наконец, философско-исторически нагруженное ожидание наступающего с необходимостью победоносного шествия этого уже существующего движения сопротивления — образуют конститутивные опоры, между которыми располагается горизонт социально-теоретической мысли, в пределах которого социалисты разворачивали общую для них идею социальной свободы. Теперь я намерен более пристально рассмотреть каждую из этих трех предпосылок, чтобы выяснить, какие последствия были связаны с ними для их главной цели — проекта альтернативной модели общества. На этом шаге рассуждения речь должна поэтому идти прежде всего об оценке масштабов того социально-теоретического наследства, которое ранние социалисты должны были оставить идущему за ними движению вследствие того, что свою исходную идею социальной свободы они развивали в рамках, определенных этими тремя допущениями.
56
Первоначальный обзор темы дает: Eduard Heimann,