Дело в том, что из логики исторического экспериментализма следует, что являющиеся поначалу только мысленными рекомбинации и проекты имеют тем большую значимость для практико-политической ориентировки, чем чаще их возможно подвергать проверке в условиях реального хозяйства. Поэтому обновленный социализм должен, во-первых, иметь внутренний архив всех уже ранее предпринятых в прошлом попыток дальнейшего обобществления хозяйственной сферы, чтобы получить таким образом своего рода «заметку на память» о том опыте, который уже был накоплен ранее относительно преимуществ и недостатков тех или иных практических мер121. Спектр исторических свидетельств, которые необходимо хранить в этом архиве, должен был бы простираться от документов о рано начавшихся экспериментах с производственными и потребительскими кооперативами, включая возможно более полную фиксацию разветвленной «дискуссии о социализации» после Первой мировой войны и предпринятых тогда в Вене и в других городах опытах социалистического жилищного строительства, и вплоть до сообщений о стараниях профсоюзов в направлении «гуманизации труда» — чем больше исторических документов будет собрано в таком архиве, тем обширнее будет фонд знания о том, какие мероприятия уже оказались тупиковыми ранее, а какие могли бы раскрыться перед нами в будущем как перспективные пути социального преобразования рынка122. Однако это еще не все; подобный обновленный, понимающий себя в экспериментальном смысле социализм, конечно, постоянно вынужден также производить обзор предпринимаемых в настоящее время практических испытаний альтернативных форм хозяйства и даже, может быть, будет более точно сказать, что он должен был бы становиться моральным адвокатом подобных политико-практических предприятий всюду, где в самом деле есть обоснованная надежда, что с их помощью удастся протестировать возможность расширения социальной свободы в рамках экономического сектора. Уже сегодня тем условиям, которым непременно должны удовлетворять подобные эксперименты в реальных условиях, в социальной действительности соответствует большее число хозяйственных практик, чем может показаться на первый взгляд. Как убедительно показал Эрик Олин Райт в своей книге Envisioning Real Utopias («Предвидя реальные утопии» (англ.))123 сегодня можно обнаружить множество хозяйственно-политических инициатив, от кооперативов в баскском городе Мондрагон до канадского фонда солидарности рабочих, которые происходят из духа понимающего себя в экспериментальном смысле социализма.
121
Об этой задаче создания «энциклопедии прошлых случаев» в контексте исторического экспериментализма см. опять-таки исследование Михаэля Фестля: ibid., S. 402–423.
122
Как плохи дела сегодня у социалистического проекта, можно видеть уже только по тому, что в настоящее время почти ни один из этих документов не существует в хорошо изданном виде. Конъюнктуру социалистического движения можно поразительно хорошо проследить по ассортименту книжной торговли: Если сорок-пятьдесят лет тому назад в издательстве Rowohlt еще издавалось солидное собрание текстов на тему «Социализм и анархизм», заключавшее в себе самые важные свидетельства прошлого, то сейчас это собрание давно уже исчезло из списка доступных для доставки покупателям публикаций.