Однако социализм как раз не пошел по пути раскрытия личных отношений при помощи понятия социальной свободы, с тем чтобы получить отсюда самостоятельный критерий для планирования мер по улучшению условий жизни женщин, и так же, как он проявлял совершенную слепоту к рациональному содержанию республиканских целеполаганий, он оказался слеп и к зазвучавшему уже тогда возражению со стороны женского движения, что равноправие женщин должно означать прежде всего создание необходимых предпосылок для непринужденной артикуляции специфически женского опыта, — тому требованию, которое, как известно, сто лет спустя будет сформулировано в полемическом понятии «различия»144. Неспособность дать правильную оценку нормативного значения этих двух движений еще раз со всей отчетливостью показывает, сколь узок в самом деле был с самого начала социально-теоретический горизонт социализма. Будучи неспособен постигнуть смысл борьбы за реализацию социальных свобод также и в других сферах, вне сферы хозяйственной деятельности, социалисты могли относиться как к «левому» республиканизму, так и к постепенно радикализирующемуся феминизму только так, что всякий раз, как только требования этих движений не удавалось встроить в контекст их собственных сугубо экономико-политических целеполаганий, они либо совершенно их игнорировали, либо же обвиняли их в «буржуазном» классовом предательстве. И когда впоследствии в течение всего XX века эти движения стали слишком сильны, чтобы их можно было и дальше наказывать полным к ним пренебрежением, они попытались совладать со все более и более туманным положением тем, что стали использовать несчастное выражение «основное и побочное противоречие», чем только в очередной раз выдали, как сильно было в них желание и дальше держаться за индустриалистское наследие экономического детерминизма145. Впрочем, попытка обновить социализм также и в том отношении, чтобы задним числом возместить отсутствие у него органа чувств для восприятия функциональных дифференциаций, есть намного более трудное предприятие, чем может показаться на первый взгляд, ибо простая замена экономического «центризма» представлением о самобытных сферах деятельности, подчиняющихся каждая своим особым нормам, еще отнюдь не решает дела — скорее, в духе политически мотивирующего, указывающего вперед проекта требуется некая идея того, каково должно быть в будущем взаимное отношение между нормативно дифференцировавшимися сферами.
144
Полезное уточнение понятий, применимое также и в области социальной теории, дает Kristina Schulz,
145
Об истории этого злосчастного различения см.: Wolfgang Fritz Haug / Isabel Monal, “Grundwiderspruch, Haupt-/Nebenwiderspruch”, in: Wolfgang Fritz Haug (Hg.),