— А, понимаю. Вы небось думаете, что я сообщник? Вы приехали арестовать меня? Но клянусь, я ни в чем…
— Садитесь вот сюда, — майор указал на стул. — Пока это неофициальный допрос, у нас еще будет время его провести, а сейчас мне хотелось бы получить от вас кое-какие сведения. Никто не утверждает, что вы являетесь соучастником преступления, хотя я, как ведущий следствие по данному делу, не могу этого полностью исключить.
Ковальский сел на указанный стул.
— Ну рассказывайте же, как было дело. И поподробнее.
— Поехали мы, значит, в Варшаву, чтобы взять деньги из банка. Пани Палюх, охранник Балицкий и я. В банке немного задержались, потому что была очередь. А еще пани Палюх нужно было какие-то перечисления сделать, что ли.
— Во сколько вы отправились обратно?
— Когда мы выходили из банка, на часах было без пятнадцати одиннадцать.
— А во сколько вас остановил милиционер на шоссе?
— Я не смотрел на часы. Думаю, около половины двенадцатого. Пока я торчал перед светофорами, пока выбрался из города, полчаса прошло, не меньше. Ну и по шоссе минут пятнадцать ехали. Когда я везу деньги, не гоню, больше восьмидесяти не выжимаю.
— Так как же все произошло?
— Значит, въехали мы на горку. Ту, первую, у Надажина. Вижу, внизу стоит инспектор. С мотоциклом. Рядом с ним парень в штатском — должно быть, общественный инспектор или дружинник. Перед нами ехало много машин, но они никого не останавливали. И только когда я подъехал ближе, он махнул жезлом.
— Кто?
— Известно кто. Милиционер.
— Как он выглядел?
— Обыкновенно. В белой фуражке, в руке жезл.
— Старый, молодой?
— Молодой. Помню, я еще удивился, что капрал такой молодой. Видно, сразу после армии пошел в милицию.
— Опишите его внешний вид.
— Да ведь я, пан майор, специально его не разглядывал. Знаете, любой водитель, пусть он даже чист как стеклышко и машина в полном порядке, все равно нервничает, если его останавливают. Теперь то и дело норовят влепить штраф в пятьсот злотых, это вам не шуточки.
— Так, ни за что ни про что, влепить?
— Да ведь они всегда правы. Всегда найдут к чему придраться. Вот, например, запачкалось по дороге ветровое стекло — плати. Как липку обдерут.
— Вас обдирали?
— Меня-то нет. А вот дружкам моим приходилось выкладывать денежки ни за что, лишь бы отделаться. Рассказывали мне.
— И вы им верите? — улыбнулся майор.
— Что платили штраф, это точно. А вот за что…
— Ну ладно, продолжайте.
— Значит, так, когда я свернул на обочину и заглушил мотор, этот милиционер стал проверять мои документы. Ясное дело, они у меня в полном порядке. Потом он прицепился к освещению. Думаю, явно ищет, к чему бы придраться, чтобы содрать с меня пять сотен. Но ничего у него не вышло: со светом у меня тоже все было в ажуре. Но он не отступился, такой въедливый попался. Велел мне выйти из машины, тормоза ему, видите ли, надо проверить, не западает ли педаль и нет ли люфта на руле. Вижу, решил он меня доконать, и я совсем разнервничался. Но тормоза тоже оказались в порядке. И руль. Ну, думаю, теперь уж все. Так нет, он взял и повернул ключ зажигания. И — тихо. Я прямо ушам не поверил. Голову даю на отсечение, что аккумулятор был в порядке. И в Надажине, и в Варшаве мотор заводился сразу же, с первого оборота.
— Но ведь что-то могло случиться во время езды? Например, окислилась клемма.
— Тогда бы зажглась красная лампочка.
— Ну ладно, и что же дальше?
— Этот чертов милиционер обрадовался. Аккумулятор сел, говорит. Я тогда сам просунул руку через открытое окно и повернул ключ. В самом деле не сработало.
— Вы лично повернули ключ зажигания?
— Лично повернул. И не поверил своим ушам — стартер не работал. Я хотел поднять капот и посмотреть, что такое с аккумулятором, но милиционер не позволил. Нельзя мешать движению на автостраде, сказал, здесь мы создадим помехи для движения другим транспортным средствам. Дурака валял! Ведь машина стояла на обочине и не мешала никакому движению. А он свое твердит: надо подтолкнуть машину, чтобы завести мотор, доехать до завода, а уж там устранять неисправность. Я обрадовался, что он хоть о штрафе не заговаривает. Его помощник все время молчал, не вмешивался и стоял в сторонке, а тут взял и подошел к машине и уперся в багажник, как будто думал, что мы вдвоем справимся. Мы толкали изо всех сил, но машина даже не сдвинулась с места. Хотя теперь-то я сомневаюсь, что он тоже толкал. Только вид делал, должно быть, а толкал я один изо всех сил. Ну вот милиционер и сказал, чтобы нам помог еще и охранник, а пани Палюх попросил выйти из машины — все легче будет. Втроем мы быстро разогнали «фиат», и мотор заработал. Милиционер проехал в горку каких-нибудь семьдесят метров и остановился. Мы поспешили к машине. Я и не заметил, что с нами нет того второго парня. Наверное, он укатил в направлении Варшавы, потому что нас не обгонял, это точно. Мы уже были рядом, когда машина вдруг резко рванула с места и скрылась за пригорком.